Сегодня в качестве номинатора БЛК предприняла бледную попытку представить своего номинанта на Красной дорожке и лишний раз убедилась, как не прост разговор о чьих-то стихах. Как вынужден. Схематичен. И скор.
Надеюсь, что эссе Михаила Щерба о творчестве Марины Гарбер, представленное здесь, подарит читателям радость соприкосновения с новым поэтическим миром.
А. Миронова.
***
Недавно я прочел сборник Марины Гарбер «Между тобой и морем» и захотел поделится с Вами своими впечатлениями.
Странно, что я не слышал это имя раньше, хотя, вроде бы, читаю достаточно много современной поэзии. Очевидно, на слуху либо те, кто сами себя активно рекламирует, либо – пропиаренные однажды.
Читая стихи Марины, чувствуешь руку мастера и слышишь голос поэта – неповторимый, уверенный. Эти тексты невозможно разбирать, потому что они не собраны, а выращены, как дерево или цветок. Или скажу иначе – ее стихи напоминают готический храм, что-то вроде Сент-Шапель: несущие колонны воспринимаются как стволы или стебли, а стен почти что и нет,- только витражные окна.
Теперь коротко о сборнике. Он состоит из трех частей-глав:
1. «Белым по белому». Две дюжины стихов о поэзии и поэтах – трудно пройти меж Сциллой пошлости и Харибдой пафоса. Но авторц удается, притом так, что сами маневры незаметны. Простая идея: «раз поэт имеет дело со Словом, которое было Бог, то и поэт – священник» играет только потому, что любовь – и к поэтам, и к процессу.
На этой улице... На улице,
Под стенкой в голубой испарине,
Воркуя, голуби целуются,
Осевши, как в гнезде, в проталине.
Прохожий - воротник приподнятый,
Не по-весеннему закутанный,
Так и пройдет, никем непонятый,
Да что непонятый - не узнанный.
И вслед ему незло нахмурится,
Как будто крылья опустившая,
Неразговорчивая улица,
Точнее, недоговорившая.
...
2. «Между тобой и морем». В этой главе собрана чистейшая любовная лирика. Адресат ее у Марины всегда - фигура умолчания. При всей своей наполненности – любовью, тоской, теплотой – эти стихи по-хорошему «невинны», чисты, они тоже написаны «белым по белому»:
А мне теперь плести тугую нить,
Как Ариадне, вдумчиво и мудро,
Ходить впотьмах, и в зеркале под утро
Не узнавать себя и отходить –
На кухню, в детскую и, видимо, в себя,
Все глубже, глубже, как с обрыва в море,
Следить, как день стекает по обоям,
Все заполняя светом и топя.
Мне ждать тебя, уставшего, в делах,
В сыром пальто, что пахнет ранней вьюгой,
И быть женой тебе, сестрой, подругой,
Минутной стрелкой на твоих часах.
И целовать тебя в упрямый лоб,
По черным волосам водить рукою,
Невольно, машинально, с головою
В самой себе... Так веточка в сугроб
Летит, летит – декабрьских дней закладка,
И что ей до нечитанных страниц,
Ветров, снегов, следов, подошв и птиц, –
И умирает – медленно и сладко.
3. «Последний вагон». Название этой главы можно интерпретировать двояко – это «прощание» автора с читателем и «прощание» с теми местами, в которых поэт жил и которые теперь живут в нем.
Погремушка ветра. Прибой,
А не вечер. Афишный курсив.
Мальчик с родинкой над губой
Слишком бледен и слишком красив.
Всплеск Кандинского в старом кафе
Со стены отражают полы.
Как немодные галифе,
За стеклом цвета хаки стволы.
Над букетами чьих-то рук
Повисает: «Держу пари!»
Мальчик с родинкою у губ
Мне читает Экзюпери...
Книжка «Между тобой и морем» была издана в 2008-м и уже стала библиографической редкостью, поэтому я, к сожалению, не могу подсказать Вам, где ее можно купить. Но стихи Марины Вы, конечно, легко найдете в интернете. Приятного Вам чтения!