Вы кашляете надменно, сидите надменно и пишете надменно,
тощий, нищий и бледный в полусвете свечи.
Знай вы, что потомки спутаются с цыганами — повесились бы непременно:
вы мало того, что надменны, ещё и слишком горячи,
и тем меньше вам подходят все эти бумаги и перья,
но дети хотят хлеба, и вы сами кушать не прочь.
Вы надменно сгибаетесь вдвое, Анджей, уже почти и не веря,
что завтра не похороните кашлем захлёбывающуюся дочь.
Но и похороны стоят денег, и вы сидите, скрипите,
время от времени ножом очиняя перо до нужного угла.
Вас почти накрывает фамильное бешенство — о его визите
говорит онеменье губ и непереносимость даже вида стола.
Ваша пани робко поднимает глаза от своей починки —
больные глаза, из которых исчез огонь.
Вы глядите в ответ невинней ягнёнка. Оба молчите.
Оба разом уводите взгляды в снежное заоконье.
Ребёнок кашляет взахлёб и навзрыд. Буквы ложатся ровно.
Прекрасная работа, которую официально сделали совсем не вы.
Спокойно, Анджей. Не час и не место, так что давайте похладнокровней.
Белый платок в крови.
Пану А.Заболоцкому посвящается