На пепле сожжёных книг цветут ненюфары.
Мы произносим молитвы Ягве.
Мы сжигаем Ницше в каминах топлёных домов.
Каждый должен остаться латентно-циничным
В цементарии неба и в розарии слов.
Мы выходим из рёбер Лилит в мир
Начинённый взрывчаткой эстетики смерти.
Мы сжигаем Зоар в крематории
И раскладываем пепел по чашечкам петри.
Босхиальные умирают рыбы
В клювах вагнеровских птиц.
Жабьи рты - аристократия -
Раскрыты для белесого блё жуков.
Всё струится словно платье Венеры,
и сочится точь-в-точь сперма Пана.
Но в ледяной ночи без движения
мы читаем
поэзию полночи
белой жене Самаэля.
Мы - Тиферет отвращения
на дереве жизни.