Ночь за стеной,
как маленькая,
плачет.
Что снится ей?
Ее глухие всхлипы
Разбередили душу.
И тревожно
Глядеть в окно,
Подернутое влагой,
Считать свои невзгоды
и утраты,
хватать перо
рукою торопливой,
пытаясь
на бумаге удержать
сумятицу,
что на сердце скопилась.
Но тщетно все!
Бегут пустые фразы,
Да плачет ночь;
Пора ее будить:
-Не стоит слез.
Оставь тоску влюблённым.
Пойдем с тобой
Побродим по дорогам,
Поговорим и выпьем
На двоих
Ту терпкую томительную
влагу,
что издавна
поэзией зовётся,
из чаши,
из которой и Петроний
отведывал когда-то
на досуге.
(Его досугом
Были дни и ночи).
Он тем же отличался
Недостатком,
А может быть,
Достоинством редчайшим.
Любил он лень,
Спокойствие и книги,
И замирал
над рукописью старой,
вобрать в себя
пытаясь красоту,
дарованную прежними
веками.
Он так ценил
То совершенство линий,
Которое мы классикой
Назвали,
Уже и не стараясь
Воскресить
Суровое величие былое.
Исчезла симметрия –
Лишь изломы
Веков и зданий,
Строчек и судеб –
И это называем мы
Искусством,
И цельности
Боимся, как проклятья,
Хотя проклятье
Носим мы в себе.
И ядом одиночества
Пропитан
Здесь каждый вздох
И каждое объятье,
И только дети
Всё ещё хранят,
Пока не вырастают,
Ту же цельность
Античную,
И оттого так ясно
И радостно
Услышать детский смех…
Но полно, ночь!
И я, как ты,
Готова
Рыдать,
В окно уткнувшись
Головою,
Неведомо зачем
И отчего.
Да что же проку?
Больше, меньше
В мире
Родится слёз –
Никто своих не минет,
И никого
Случайная слеза
Не исцелит,
И даже не прибавит
Ни опыта,
Ни сердца, ни ума. –
Не будем плакать!
Вместе посмеёмся,
Пока ещё на небо
Не взошла
Та самая,
Что с алыми перстами.
Придёт, придёт
Черёд наш
Расставаться
и слёзы лить.
Пока же не грусти!
Я расскажу тебе
Такую сказку,
Которая вовек
Тебе не снилась…