Замёрзшая ёлка – перевёрнутый сталактит,
Окна красных домов моргают как сонные филины,
Часы стоят, телеэкран горит,
ЦСКА с «Монреалем» переливаются синим.
Предчувствие праздника настигает тебя возле каждых дверей,
Которые не отворить, потому что снаружи снег,
За ними родители спят среди птиц и зверей
На фоне сугробов, растущих на полках библиотек.
С хрустящей обложки машет рогами Яг Морт,
Зажигает спиртовку дежурный сторож городского катка,
«- 40» мороз, обездвижен аэропорт,
Хвост гирлянды свисает с потрескавшегося потолка.
Ухватившись за провод, я отталкиваюсь от земли,
Покидаю качнувшийся актовый зал,
По Печоре искрят зимние корабли,
Полыхает Большая Медведица,
Между ними дымит комбинатовский форт.
Пролетая над новогодними льдинами,
Успеваю увидеть следы, что оставил Яг Морт,
Убегающий к парку Володи Дубинина.
Там торчало громадное чёртово колесо,
А сейчас уже нет, проржавело совсем.
Окна красных домов образуют кольцо,
Оно светится вне электрических схем.