Мне немного осталось жить в этом аду,
Может день, может год, но потом я уйду.
А душе так хотелось и петь и мечтать,
Ну, а мне не терпелось хоть раз полетать.
Но закованы ноги и гири на них.
Руки стянуты так, что не пишется стих.
И у входа ужасный, лохматый и злой
Пес-охранник сидит, наблюдая за мной.
Когда он засыпал, я оковы пилил
И узлы разгрызал, выбиваясь из сил.
А, однажды, когда сторож мой крепко спал,
Путы, зубы ломая, я все ж разорвал
И, скользнув вдоль стены, хоть болела нога,
Из пещеры я вышел. Рванулся в бега.
Я бежал напролом, по камням, без тропы.
Ветки били в лицо и вонзались шипы.
На горе у обрыва я выбился весь.
Здесь в расщелинах рос лишь один эдельвейс.
Распрямившись, я воздуха жадно глотнул
И, расправивши руки, вниз тело толкнул.
Вот свобода полета! Со мной лишь орлы,
Облака подо мною безумно белы.
Воздух свеж и упруг. Кровь по жилам бежит
И долина внизу, приближаясь, лежит.
Но за миг до земли гордо всем я сказал –
Люди! Видели вы? Я летаю ...
Летал ...