А я просто натаптывала вальс под зеркальным прогибом виадука... осень трепала подол кофейного платья и ветви каштанов гудели в такт каблуков. Намерзшие пальцы хрустели, как нити ледяных трещин, сбегавших вниз по реке и я заламывала их. Прятала под скудными прядями волос. Осень кричала прерывисто, беззвучно, но широко растягивала рот, так, что было видно глубоко темнеющую даль ночного потопа. Маленький мальчик с фарфоровым лицом сидел на краю ее миндальных зубов и закидывал удочку.. раз и два.. и казалось, опрокидывался с головой в бесконечную даль звездной ряби. Спираль созвездий рисовала робкие очертания женских ключиц, и я невольно тонула в этом пиршестве красоты, теряя глаза.
Притянув ворот пальто к высеченным скулам, придерживая раскрасневшимися от холода руками, чувствовала, как на внешней стороне кисти трескается тончайшая ткань – нежный, бархат цвета слоновой кости.
Ты мое зеркало, мое повторение. Глаза моей души – смотрю в них и страшно, смотрю в них – и бесконечно прекрасно. Мы жили одним воздухом, одним ударом сердца. Теперь ты весь - купель моей любви; этот шепот воскресным колоколом на молебен созывал все крупицы ее души, этим заклинанием возносила она свое маленькое дитя на вершину к стопам Солнца.
Так, ступая частыми шагами, след в след, скользил ее силуэт тонкой тенью вдоль плачущих витрин. Пар частых выдохов, смеха и заигрываний дурманил посетителей, скрывая их в пелене за окнами булочных и вульгарных кафе.
Тепло шерстяным комом вязало в груди. Она спешила одна, но явно чувствовала прикосновение руки. Локтя, поддерживающего ее и, будто со стороны, видела себя парящую на дне двух сомкнутых ладоней.
Я роняла слезы камнями на дно, обращенное небом. Говорила с ним, льнула щеками и отдавалась снова и снова этой нежнейшей чистоте. Мысли немой нищенкой тянули дрожащие руки к Голосу, что отрешившись повис куполом над головой, как враг, затаивший обиду. Я видела, как прячет он сомкнутые кулаки в тугие карманы и ежится от запаха ладана на тонкой пряди света от чуть приоткрытой двери.
Так метались они: она и я, бездумно перебегая с одной стороны улочки на другую. Так пытались вытеснить одна другую в своих мыслях и путаясь в хаосе бесконечных местоимений. Как тень на холсте Рембранта, как его дивный контраст, пытались они сойтись.