И запричитают под робкими пальцами клавиши
всему вопреки.
Аккорд запоздалый – гнусаво-шипящий, буравящий –
как голос тоски,
Снующей в дому, издающей ночами бесцельное
глухое нытьё
\я долгие месяцы, словно отраву смертельную,
вдыхала её\.
И пусть кто соврёт, что мы (глупость какая, да полноте!)
пред богом равны.
Не верю! А музыка бродит в нетопленной комнате
среди тишины.
Моя тишина, юридически, вроде бы, мёртвая ...
зачем-то жива.
Стихи изнутри сорняком пробиваются. Чёртовы
скупые слова!