А я вот возьму этот камень,
в себе хранить.
И чтобы он рук не ранил
сплету золотую нить,
Из нити сплету, пропахшую морем сеть.
Но ты понимаешь, от этого мне не легче…
Я буду его лелеять,
лечить зимой,
Горячий глинтвейн разбавив
простой водой,
вдыхая бордовый перец, чтоб голос греть.
И камень украсит тяжестью этот вечер.
Вполне возможно мягко
осядет пыль
В его ложбинки. С ним
невозможно плыть,
А лишь тонуть, расплывчато в дно уйти.
Его шершавость царапает губы, плечи.
И все ж он греет,
чтоб ты не говорил,
Ласкает душу рокот
былых лавин;
Его махина уютно лежит в груди,
его гранит мерцает, как в небе — Млечный.
Его подточит ветер-из-головы,
Вода-из-глаз —
умело скруглит углы.
Закроет брешь потрепанных моих стен,
его история будет одной из многих.
А если вдруг он
прорастет в коррал,
и станет мал, и так
нестерпимо ал,
Я буду знать — закончился этот плен.
и камень,
станет камнем другой дороги.