В лице Соледад я узнал сотни пламенных женщин.
Испанских провинций уют, вкус дубовый вина.
Я пил её сердце по каплям и этим был грешен
От дрожи ресниц до рук юрких легла новина.
Смеялось, уткнувшись в плечо уходящее лето
И выплеснут кофе на белый смутившийся стол.
По-птичьи звучит её выговор - только из клетки
Разбрызган по ветру как черных колец ореол.
Я щурюсь - сочувствуя, солнце шлифует глазницы
Ореховокожая дива - в зрачках по курку
Спустить бы и соком маслин этих вдоволь напиться,
Отвлекся… мне щелкают пальцами, словно сурку,
Проснись! Кастаньеты! И платьем взовьётся фламенко,
Гитара просыплется, болью отдавшись в крестце.
Подол, точно птица крылом, бьёт по смуглой коленке.
Я это прочел за минуту в печальном лице.
Кафе опустело. Тюрьма позвала одиночек.
Но в келью, забитую хламом, тебя не пускал
Браслет моих пальцев - надежней других оболочек,
В нём соль твоя, Соль и тугая гадюка - тоска