В пелене туманов пьяных
Цепь тоски и расставанья.
Жизнь, как голые поляны.
Все приходит к увяданью.
Словно язвы и гангрена,
На челе земли усталой
Грязь рябая. Леса стены
Уж закат не прячут алый.
Перья мокрые нахохлив,
Зябнут голуби, мечтая
О тепле, в котором сохли
Слезы дней дождливых стаи.
Голубям кивну, как братьям,
И останусь вместе с ними.
Наплевать, что в ярком платье
Солнце пляшет где-то в Риме.
Я устал мириться с грязью,
И хочу лишь встретить зиму,
Что распишет окна вязью,
Но проходит снова мимо.
У зимы прошу я снега,
Я грущу о нем, о чистом,
Словно утренняя нега,
И от солнца серебристом.
Белых шуб его березы,
Деревянные скелеты,
Ждут, чтоб в лютые морозы
Вспоминать подругу лето.
Снег напомнит мне те годы,
Дни, когда был сам я чище,
И ждала святой свободы
Русь моя, что стала нищей.
А тогда же правил колос
Пашней вместо сна-бурьяна,
Лихо пел народный голос
Про гуляку Емельяна.
И девичий смех навстречу
Мне звенел слегка смущенно.
Я любовь держал за плечи
Юным, нынче обреченный.
Прячут пьяные туманы
Неизвестность расстоянья.
Жизнь, как голые поляны.
Все боится увяданья.