У смерти жизни выпросив взаймы,
И промотав, и отмотав до срока
Свой срок, он сел, ссутулясь, у порога,
И пил, и знал: не будет ни сумы,
Ни камеры, ни в клетках кенарей –
Он всех вчера повыпустил на волю.
Закат бледнел, и пенился от боли,
И замирал у запертых дверей.
Густела тьма, на смёрзшийся песок
Ложился снег, но тоненько висок
стучал, живой. Синеющая жилка
Не отдала последнего тепла.
Так женщина, войдя, его нашла,
И отвела, и увела с развилка,
Полжизни бросив в лапу Той, с косой.
Она за ним бы по снегу, босой…
А надо-то всего до поворота,
Укрыть, а там…
И до утра, чтоб та…
Звенели тихо льдинки по кустам,
И воробей чирикал круглорото.
Вокруг колонки в брызгах ледяных
Светился снег, и кот глядел с забора,
Как солнце, рыж, и смерть была нескоро,
И дни не по-декабрьски ясны…