Выльется,
обязательно всё когда-нибудь выльется
в обыкновенный фарс и обман!
Будут пылиться рядом с забытой мыльницей
толстые непрочитанные тома.
Будет цвести сирень, и травинки острые
ржавую бочку проткнут в саду,
и повилика жёсткими злыми отростками
защекочет морковную борозду.
Будут орать коты у крыльца бродячие
и привычно, всю ночь – до утра,
будут падать на землю искры горячие
из вселенского плазменного костра.
Будет год високосный (какой-то-тысячный),
старый дом у околицы, ну а в нём
будет кто-то жарить яичницу
и бродить по лестницам с фонарём.
И любить кареокую тихую женщину,
и вино, и престранную эту жизнь.
Будет он, как я (может, ростом поменьше),
но сумеет выжить, себя продлить
до финала божественнейшей из комедий,
до безумно далёкого далека –
до момента, когда из седых созвездий
вдруг протянется к мыльнице чья-то рука.
Глядь, а мыльница-то пустая
(старина Шопенгауэр, ты был прав)!
И взлетит перелётных ангелов стая
над духмяным разливом весенних трав.
И за кадром, тихонечко (без интереса)
кто-то скажет, что смысла, похоже, нет
в тривиальной, но очень красивой пьесе,
протяженностью в бездну лет...