Соседка соседку с утра посещала...
Коморка – подушка – салфетка – комфорт:
столик – оконце крест накрест – хватало
четыре деленья – простейший кроссворд.
Первый квадратик – застрявшее слово
в пройденных нами без нас временах:
бронтозавр и мамонт, акула-корова,
и – тень: перепончатых крыльев размах.
И слово не слово из букв, а сгущенье
за квадратом – за первым – такой темноты,
что совсем обесцветилось в блюдце варенье
и увяли в графине мгновенно цветы.
А в квадрате втором приковал их вниманье
настоящий, не книжный – живой Гуинплен:
в чем мать родила, выходил он из бани,
предназначенной для незамужних сирен.
Хохотали сирены – смешней Гуинплена
не встречали и в мыслях они мужика:
он в переднике кУхонном был до колена
и казался серьезным: валял дурака!..
И, третий квадрат (безразмерно вместимый) –
о, изгибы дельфинов на желтом свету! –
иллюзорно висела луна над Цусимой
и пахли кальмары в японском порту…
И еще аберрация – в третьем квадрате –
солнца – оно превратилось в конфорку –
катилось обратно к той памятной дате,
где девочек пить заставляли касторку...
«Ы-ы!»... Учтем и последний квадратец
оконца – четвертый (в худой крестовине),
где лунный с далекими звёздами братец
от рождения связан констАнт-пуповиной.
Все быстрее кружА, на отрыв, не в испуге –
супостАтно, вне общих законов пунктиры
начертал он... А что планетарные дрУги?! –
злую тайну не выдадут чёрные дыры.