Снежок кургузый по пологим скатам крыш
Небрежно разбросался ватой одеял,
И вечер, кутаясь в их сладостную тишь,
Предновогодне фейерверками стрелял.
Я грустно с детворою снежных баб ваял;
Морковкой водку закусив, я, словно прыщ
На лбу, среди двора безрадостно торчал
И, прикусив язык, молился: "Ты простишь!
Я знаю, Ты простишь, что я немного пьян,
Ты мне простишь, чего никак нельзя прощать,
И, может быть, плеснёшь ещё чего в стакан.
А я Тебе открою тайну - ту, что звать...
Нет, не скажу. Ведь для Тебя и так нет тайн -
Напрасно не привык то имя поминать"...