Стаей дымчато-серых, встревоженных малых чаек
Тяжело обрывались слова с побледневших губ.
Прокурором тебя судьбоносно изобличаю,
Назначаю куратором пряничный белый кнут.
На процессе пройдется по нам колесо сансары,
Сплошь изрезанный, вспыхнет на стенах багряный шелк.
Кто умрет в нас, кто станет полуночно мудрым. Старым.
Очевидно одно: человек слез с креста. Ушел.
Суд да дело, ты спорил, виновных искал и правых.
Скомкав душу в запястьях, я верила – Бог не спит.
Человек заскучал, хмыкнул, схлынул потоком лавы.
Растерявшись, мы спрятали крест в его бывший скит.