I
Зимы великая война.
На глиняных ногах шатаясь,
Колосс так разжигает ярость,
Рукою бьет все наугад
Бескрылых белых мух, жужжа,
Собою землю покрывая,
Суть стая разновидность рая
Той старой церкви витража
И алчущий ночи сто грамм,
В полях открывшихся бескрайних
Блуждает путник, снова став в них
Булавкой снежным тем стогам.
И, кажется, еще чуть-чуть,
Он осознает псевдо-тайну,
Но тут на помощь, как ни странно,
Расчищенный приходит путь.
За столиком один застыв,
К стакану присосавшись жадно
Печальный странник вот уж рад, но
Метели искренний мотив
Напомнить напоследок рад,
Что, кроме истины дороги
(По ней в кабак стремятся ноги),
Есть заметенный путь назад.
II
Здесь, в этом призрачном краю
Где у пространства все границы
Размылись, только снега птицы,
Кружась, все радостно поют
О том, что не было весны,
О том, что лета вновь не будет,
Что все картинки зимних судеб
Вмонтировал механик в сны
Деревьев; зимний геноцид
Становится еще страшнее,
Когда, едва открыв, все двери
В весну забил зимы аспид
Казалось бы – еще совсем
Осталось подождать немного,
Но снегом снова вся дорога
Заметена в краю Морен
И слышен только ветра вой:
«Эй! Берегись!» и в снежном вихре
Лицо скрывает в мехе рыбьем
Угрюмый зимний постовой
III
В сугробах прыгая как лань,
Опять спешишь на остановку;
На всю в округе обстановку
Свою Мороз накинул шаль
Рассыпаны везде тела
Тех насекомых белоснежных,
Жужжащих жалобно и нежно,
Которых видел лишь вчера
Подумай, что за мысль тогда
В кристальных головах скрывалась?
Но торжествующая данность
Сокрыла тайну навсегда
Минула ночь, и день настал,
Настало время передышки,
Покой лишь будоражат вспышки
Далеких северных застав
Тела раскинуты бойцов
Великой армии метели –
Как думаешь, они хотели
Пойти тропой своих отцов
Чтоб пасть бездыханно, без сил,
На землю, снегом обернувшись?
Охотник своры гончих псов, ввысь
Летящих, это не спросил.
IV
Застыл печально льда кристалл,
Приход дней жарких неминуем
И для ледовых хрупких судеб
Час ожидания настал
Так перед гибелью цветы
В ночи дрожат, хотя и знают,
Что, погибая, избегают
Вселенской этой суеты
Но слышен шепот тихий их:
«Помилуй! Подожди немного!»
Восхода так приход немого
Стремятся задержать на миг
Но раскрутив раз колесо,
Не остановить уж лотерею,
И не получится уж Фрею
Уговорить прервать свой сон
Бессмертных яблок не вкусить,
Не утолить их вкусом жажды,
В поток журчащий дней тот дважды
С лицом унылым не войти
Все, все уже предрешено
Хоть приближается зарница,
Но для цветов не загорится
В ночи надежды вновь окно
А, значит, кончена игра
И ничего не будет боле
Печальное ромашек поле
Дрожит от близости утра
V
В дыму дешевых сигарет
Узришь ты новый лик богини
Плывущей горделиво мимо
В другой потусторонний свет
Шумят чужие голоса
Врывается в твое сознание
Слов сказанных вокруг созданье,
И вот она назад прошла –
Астарта призрачных времен,
Лилит, познавшая Адама,
Давно наскучившая драма
И, в то же время, сладкий сон
Когда-то, много лет назад,
Ты знал ее (в мечтах, в постели),
Века, эпохи пролетели,
Сменился скукою разврат
Пойти и с ней заговорить?
Запой тому, увы, мешает,
И комом в голове мешает
Отрывки песен и молитв
И голова – пустой казан,
Ты вял, как сонное растенье,
Найти б, кто задал ход движенья
Планет – ну чтоб ему сказал?
VI
Изысканно из снега сбит,
Свою огромну пасть разинул,
Чтоб не прошли случайно мимо
Чудесный снежный лабиринт
И там порой бурана сны
Средь улочек блуждают в горе,
В замерзших лужах испитое
Висит опять лицо луны
Здесь логово свил снежный зверь,
Теперь он ждет; случайный странник
Сюда войдет, и льда привратник
Захлопнет тут же снежну дверь
Сначала трудно осознать
случилось что, затылок колет
Последствие гульбы хмельное,
И тянет в снежную кровать
Но вот сперва едва слышны
Его шаги, он торопится,
Тот снежный зверь, за дня границы,
За разума и веры рвы
Стремится выйти. Что тогда
Случится? Это, кто узнает,
Уж не расскажет, замерзая,
Услышит путник песню льда.
VII
«Я снежный тролль, живу в лесах
За жизнь мою они однажды
Зеленые бывают, жажду
Вкусить весны в своих садах,
В одно большое «Никуда»
Лежит мой путь, но напоследок
Я сущность всех людских безделок,
Желаю знать, и вот тебя
В ловушку эту заманил
И отловил, теперь одену
В ледовый саван, в снега стену
Вмурую и лишу всех сил.
Вот все, чем ты когда-то жил –
На солнце искрами играет
Любви забытой яркий камень,
Весь в сетке трещинок и жил
И в них застыла кровь твоя,
Вот радость дней давно минувших
Покрыта вся насечкой рун, в них
Сокрыта тайна бытия –
Ее ты мог и разгадать,
Но предпочел не видеть, ибо
Всю жизнь упрямо только мимо
Мишени выбирал стрелять...»
VIII
Что тут сказать? Увы, он прав,
Уродец мира, что за гранью,
Достопочтенному собранью
Довольно точно описал
Что поиск истины (вино),
Печальные псевдоисканья
Того, чему нет описанья
В беду в итоге завело
Да, четко знать, чего хотеть –
Вот главное, к чему стремиться
Должно, иначе колеснице
Бытийной не конец и смерть
Всё, лабиринт: кругом тупик,
Дороги нет, лишь снег летящий
В печальном этом настоящем,
И даже свет от хлада сник
Метель сгущает мрак вокруг,
И, с диким воем, торжествуя,
Снежинки в коридорах тюрем
Летают, где замерзший друг
Лежит в обнимку с комом льда,
Где бьется головой об стену
Маньяк бытийный переменно,
И тролля где слышна мольба:
IX
«Вернись, прошу тебя, весна
Тех дней моих, которых слаще
Ни в прошлом нет, ни в настоящем –
Прекрасной яви, блага сна
Да, жизнь свою до дна испил –
Но почему же так недолго
То было счастье, если долга
Мне не вернул Хозяин вил?
Ему я отдал, что украл,
То, что похитил у замерзших,
Тех, не увидишь больше слез чьих,
Ведь их глаза – осколки льда.
Их души расцвели в саду,
И зеленью поля покрылись
Но стражей мрачных шорох крыл ввысь
Вознесся, аду на беду
Теперь кругом – лишь белизна
Я предан тем, кому служил и
От холода все смерзлись жилы
И кровь от холода черна
Да, это больше был кусок
Людских тревог, забот, мечтаний
Любви, отчаянья, и странно
Коль проглотить его б я смог
Гордыни мысль была грешна –
Весь мир не в силах заморозить,
Но все еще цела моих ты грез нить –
Вернись, вернись моя весна!»