Оракул промолвил: «Всё зря!»
и, плюнув, накрылся подушкой,
оставив пришедших к нему
молчать и разглядывать пол.
Второе число января.
И сломанной детской игрушкой
Вселенная кружит во тьме
и ставит бутылки под стол.
Позёмка бедна и скудна,
как куклы музейного Рима –
с Собором Святого Петра
и мантиями «от-кутюр»:
где всё – Колизей и Сенат,
и каждая линия – зрима,
но только – под этим стеклом
Империи миниатюр.
Промокший от времени люд
Из тысячи тысяч и сотен –
Подлизы, убийцы, рабы
с надменной осанкой господ.
Тебя непременно убьют
в одной из таких подворотен –
за «наших», за «ваших», «за мир»,
иль попросту – За Новый год.
И всё повторится не раз –
мольбы и взыванья к Марии,
зароки, обеты, мол – «Всё!
Ни разу! Сказал так сказал!!»
Крутись, заколдованный мир,
Крутись, пока новый «фон Триер»,
не сделает, что режиссёр
давно уже всем обещал.
Закроют от взглядов алтарь,
и дверь заколотят от ближних,
укроются возле икон,
и под усыпляющий газ
Планета как раньше, как встарь,
избавится просто от… «лишних»…
иль, может, опять же – простит…
в 2012-ый… раз.