Этот Гринфилд со вкусом вечера
Скоро станет моими мыслями
Цвета ветра и странства вечного,
Звука пения арфы листьями.
Темнота, словно светоч мой,
Своей важностью гордо поводя,
Не пускает меня домой
Под серебряный стук дождя.
Свежа страсть моя, сном овеяна.
Ее путь давно уж высечен и забыт.
Она странником в бурном свете северном
Потеряла налитый свой гранит.
Нет здесь тьмы ночной, и поет лиса
О чудных лесных приключениях,
О коварных злых небесах,
О своем еле слышном пении.
Захочу - затушу я свет,
И лису в огне до костей сожгу,
Только цели совсем здесь нет,
Только цели одной я жду.
Тихо шепот мне другом стал,
Не рассказывает о снах,
Но я видела, как летал
Он у мудрости лет в гостях.
Громок мой рассвет, но печалит то,
Что лисица, рыжий свет моих дум,
Не припомнит мое лицо,
Не услышит мой мутный ум.
Он кричит на рассвете том,
О воде, что живет в ручьях,
Шевелит озорным хвостом,
Спит на литых стеклом углях.
Ты на дерево мирно ляг,
Ты доверься его словам -
Это будет последний стяг
И последний привет богам.
Свет, потерянный в снеге гор,
Вдруг очнется от дрема тьмы,
От холодных глубоких нор
И горячей лесной зимы.
Я взлечу на бугор из льна,
Он меня уже ждет давно.
Его вера, как гром, сильна,
И отравлено век вино.
Я одно у лисы прошу -
Сохранить все, как есть сейчас,
Эту солнечную траву,
Эту зелень в моих лесах.