Это просто случилось – и всё. Это просто случилось,
и поэтому нет ни малейшей причины – мусолить,
был ли пентюх Пафнутий, по совести, супермужчиной,
или то, что напрасно связался с бессовестной Соней.
...Дело было весной, когда снег, ноздреватый и рыхлый,
обнажает оазисы свежей, лоснящейся грязи.
Двор больницы казался большим, но изрядно изрытым;
в нём курил персонал – перед тем, как отбыть восвояси.
Посетители в этих краях ошивались так редко,
что Пафнутий, увидевший Соню, подумал: сиделка.
Ржавый люк, облупившийся вентиль и столик с беседкой,
а за ними четыре сосны с вечно-занятой белкой
были им досконально изучены, – так же, как люди,
успевавшие выдохнуть облачко сладкого дыма –
исчезающее, лепестками из "любит – не любит",
или плотное – в виде фигуры, округлой, как дыня.
Сонин дым был иным, образуя смешные сердечки.
И глаза её были иными, – иначе не скажешь.
И смеялась она по-другому, – немного по-детски...
И Пафнутий сказал, неожиданно: “Здравствуй, пропажа!”
А потом он её целовал – в осторожные губы
и в холодные щёки, и в отяжелевшие веки...
И его голова наполнялась божественным гулом,
или звоном небесным, – куда уж понять человеку.
...А у Сони отец-алкоголик и дочь-малолетка.
У Пафнутия – гипертония и взрослые дети.
Но, споткнувшись о тумбочку, Соня разбила коленку
и Пафнутий, её утешая, забыл всё на свете...
Вот тогда и озвучил Пафнутий фривольные мысли,
на которые – ранее думал, что – был неспособен,
проявив неприличный запас неподдельной харизмы –
к удовольствию ошеломлённой бессовестной Сони.
Почему-то мужчины, являясь душистыми пнями,
не всегда разумеют, что в сущности – быть пентюшистым –
означает не качество – пушкинской клюквенной няни,
а концепцию, – вроде подземного парашютиста...
А журналы на тумбочке – в стиле модерн или ретро –
то советуют юбку клешить, то пиджак однобортить,
то лечить, верховыми прогулками, комплекс Электры,
то простуду – пристрастием к велосипедному спорту...
Если этим советам последовать, станешь джазменом –
или так и останешься бескомпромиссным горнистом?..
Сможет Соня держаться на людях не столь современно?
А Пафнутий, когда-нибудь, выпишется из больницы?
...Но Пафнутий и Соня не слушают лиц посторонних.
И, наверное, лучше им печься о собственном счастье
и не знать – о количестве невоплощённых героев,
или сколько волшебных историй не могут начаться...