Памяти мужа,
Позднякова Григория Михайловича,
посвящается
НЕ СТЫНЕТ ПАМЯТЬ СЕРДЦА…
Ушел из жизни родной человек –
И пусто стало, и дом не мил…
Какой короткий отмерен «век»:
Как будто нЕ жил, и вот прожИл…
В газете – рамка, еще, еще…
Земля пусть пухом… Идет молва.
Как важно в горе друзей плечо,
Не только эти, во след, слова!
Теперь иначе я вижу жизнь:
Ничтожна горечь былых обид.
О, если б снова все повторить!
Но нет той силы, что воскресит.
Пусть не глядит со стены портрет,
Но память сердца не стынет, нет…
Октябрь 1990 г.
Я ПРЕД ТОБОЙ СКЛОНЯЮСЬ НИЗКО
Я пред тобой склоняюсь низко:
Вся жизнь, как белый лист, чиста.
А на могильном обелиске -
И ни звезды, и ни креста.
Там высечены две гвоздики,
Стандартно, грубою рукой.
Любому ясно: не великий
Нашел последний здесь покой.
Но не безликий. Скромный, честный,
С живой, мятежною душой,
С горячей, трезвой головой,
В которой мыслям было тесно.
В сомненьях жизнь переосмыслив,
Страдая, ты прозреть сумел
И с мужеством отринул «измы»,
А к Богу, видно, не успел.
Но по статистике лукавой -
«По смерти» выбыл из «рядов».
Как больно ранит, Боже правый,
Тупая лживость этих слов!
Не знаю, кто теперь счастливей:
Те, кто покоятся в земле,
Иль те, кто кажутся живыми
В уже наброшенной петле?
Кому скорбеть: живым – по мертвым,
А, может быть, наоборот?
В ТОМ царстве – нет второго сорта.
ЗДЕСЬ – разделение идет.
И ТАМ – покой, а ЗДЕСЬ - раздоры,
Разор, сумятица умов,
Властей нестихнувшие споры
И процветание воров.
Но пусть спокойно спится близким,
Не видится кошмарных снов.
Пусть на могильном обелиске
Лежит букет живых цветов.
Ноябрь 1990 г.