Опять, прогалиной небесной
промчав, до сумерек забыты,
как тени, падают отвесно
неотраженные обиды.
Облетом чайки дальнозоркой,
чей ареал в моем квартале,
измерен день и путь короткий
в отчетливости всех деталей.
Слюдой затянутое зренье,
судьбой заброшенные роли…
Душе хватает на крушенье
и следовых количеств боли.
Когда слеза уже стальная
и резь в глазах – привычка слуха,
лишь память, птицею летая,
тревожит кликами округу.
И я твержу, одна из стаи,
с отвердевающею силой:
«Кто забывает – обретает».
Не ты обидел – я простила.