Оттого, что здесь пахнет и хвоей и терном,
И у встречных мужчин в бородах седина,
И что женщины гаснут до времени в чёрном,
Усмиряется плоть в чёрном платье затворном,
Оттого, оттого здесь видней старина.
Гонит мальчик по склону вечернее стадо.
Чья судьба одарила печалью глаза?
Потухающий свет. Серебро водопада.
И на камне зажжённая гроздь винограда -
Незаметно в расщелине вьется лоза.
Этот свет перед сумраком длится мгновенье,
И поспеть надо до темноты к очагу,
За ущелье, в долину, где в дальнем селенье
У камина как будто в ином поколенье,
Я к истокам своим прикоснуться могу.
Я почувствовал светлую радость начала
В затихающем на ночь молдавском селе.
Радость слову, которое гостя назвало,
Радость гостю, когда ещё нас было мало,
Когда нас не хватало ещё на земле.
Здесь на завтра огонь сохраняют вчерашний,
Вытекает из прошлого века родник,
И с румынских времён здесь могилы и пашни,
И, мне кажется, до разделившей системы
Знал и я выдыхающий слова язык.
Будто гор и деревьев глухие названья,
И небес, и пророков, и каменных стен,
И стихающий шёпот столетий - преданья,
Нужно передавать из дыханья в дыханье,
Губ касаясь младенцев грядущих колен.
Лица юношей, как на старинных иконах,
Лай собак, отдалённое ржанье коней,
И предчувствие жертвы в уснувших загонах,
Память здесь вырастает на каменных склонах,
Ей нельзя удержаться без цепких корней.
Здесь имён своих прежних забыть не успели,
Потому что смотрели ушедшим во след,
Потому что дышали гортанью свирели,
Потому что тянулась рука к колыбели,
Подойду и качну свои тысячи лет.