Сей хитрец не спорил с веком,
Но слыл странным человеком.
На заре свою "Диканьку"
Свету он, как дар, явил...
Словно чародей из сказки,
Ею Русь обворожил...
На закате, ж, "перепиской"
Всех, как громом поразил,
Будто из купели невской,
Вдруг, водою, ледяною,
Просвещенную Россию
Ненароком окатил...
Кто ж сей тип? И кем он был?
Худ, невзрачен, с птичьим носом,
Он не выглядел колоссом.
Был он внешностью и чином
Заурядным господином.
Но и нравом, и укладом,
Карих глаз лукавым взглядом,
И комическим нарядом,
И души мистичным складом
Он, рожденный малороссом,
Вечным был для всех вопросом.
До сих пор крещеный мир,
В нем увидев ориентир,
Однозначно не рассудит,
Кем же был его кумир.
Модный в свете сочинитель
И пороков обличитель;
Он же - мистик одиозный
И фанат религиозный;
Сам, по бедности, - проситель,
Но студентов попечитель;
Над собою сам - насмешник...
Кто ж он был, - безгрешный грешник?
Был он сразу очень многим:
И великим, и убогим...
Но из критиков возможных
Был к себе он самым строгим.
. . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . .
Женской ласки не ценитель,
Равнодушный небрежитель
Милых Эроса утех
(Может быть, один из всех)
Он, в желании едином,
Муз был верным паладином...
Духом слаб и болен телом,
Жил он весь единым делом...
И хоть родом, да и чином,
Не был знатным господином,
Но в словесности Российской
Стал могучим исполином!..
Стал для русских он кумиром.
Над посконным русским миром
Посмеяться он посмел.
О, смеяться он умел!..
К смеху желчь была приправой,
Но лекарство - не отрава,
Хоть и горькое оно...
Только Гению дано
Изъязвленное лицо
Перед зеркалом поставить
И задуматься заставить...
И узнав в себе себя,
Русь взглянула на себя
Острым взглядом "Ревизора",
"Мертвых душ" немым укором
Ум и сердце обожгла,
Содрогнулась, возмутилась,
Рассмеялась, ожила!..
Жизнь-дорожка дальше вьется,
Птицей-тройкой Русь несется
Вдаль, сквозь годы, напрямик...
И звездой над ней сияет,
Путь ей в вечность освещает
Им зажженный черновик!
Время, жаль, не остановишь -
Нет для времени преград...
Он писать, творить был рад,
Но творил, себя сжигая:
В печку рукопись бросая, -
Душу в пекло отправлял...
И отпущенное время
Сам невольно сокращал.
* * *
Судьбой был срок ему
подарен малый.
Свой путь он завершил,
как пилигрим усталый:
Без денег, без семьи,
без своего угла...
Лишь слава его
верная ждала...
И слава эта - вечная была!
Ныне, так же, как и прежде,
Полтораста лет назад,
Что о нем только ни пишут,
Что о нем ни говорят!
Может быть и невпопад
(Если так, прошу поправить),
Но я тоже был бы рад
Свое мнение представить.
Постараюсь не лукавить...
Если кратко, - вот мой взгляд:
Да, он был не одноликим:
Слабым был... и был великим!
Как в народе говорят:
"Он и грешен, он и свят..."
Был он РУССКИМ ЧЕЛОВЕКОМ,
От мозгов до самых пят!..
Неразгаданный поныне,
Жизнь проживший, словно в гриме,
О Руси писавший в Риме,
Гениальный психопат!
(Июнь 2002г.)