(Шуточная поэма в ролях)
Как-то выдал наш брутальный лидер,
Что в этом мире собеседника не видел.
И если верить нашей пропаганде,
Что льётся, как отрава, каждый день,
За жизнь поговорить хотел он с Ганди:
Все остальные – просто дребедень!
Я где-то его даже понимаю,
И сам с Сократом перемолвиться не прочь,
Жаль некому нам в этом с ним помочь,
Ещё недавно мне казалось – твёрдо знаю,
Но жизнь порой такое преподносит,
Что рот откроешь, голову склоня,
Хоть «белка» наш народ нещадно косит,
Поверьте, это всё не про меня.
И в «дурке» тоже не был я ни дня
(Это на случай, если кто-то всё же спросит).
Так вот, недавно, в Интернет залез,
И чуть со стула не упал с испуга.
На мониторе был не Yandex и не Google-
Смотрел с экрана на меня обычный бес!
Невзрачный с виду серенький такой:
Шерсть, рожки, пятачок, над ним два глаза.
Креста не оказалось под рукой,
Ещё и улыбается, зараза…
Немного растерялся я тогда,
Хотя и не из робкого десятка
С чертями не общался никогда,
Лишь поминал частенько для порядка.
Мелькнула правда мысль – вот это да!
Как всё взаимосвязано в природе -
Раз инновации у бесов даже в моде,
То нам без них подавно никуда.
А чтоб вы не скучали, как всегда,
И не сидели с видом хмурой тучи,
Покуда вам до смерти не наскучил,
Перескажу в ролях всё, господа.
В молитвах, с детства я, как лес дремучий
И даже не читал их никогда.
Собравшись с духом, мамочка моя -
Из Гёте ему строчкой врезал я!
Я
Ты кто? «Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему, желая зла?».
Бес
Кто? Я? Нее… Это не мой профиль,
Такое выдать мог один лишь Мефистофель,
Его вы знаете ещё как Сатана,
А мы его подручные – шпана.
Его ты подчерк отличишь всегда:
«Творит добро, всему, желая зла!».
Я слышал это двести лет назад,
Кому-то нашептал их этот гад!
А я, от сотворения небес,
Как был, так и останусь – просто бес.
Таким я создан и на том стою,
Добра ни в жисть я никому не сотворю!
Я
Я вижу ты не очень с ним в ладу?
Бес
(Переходя на блатной)
Да я с прибором на него кладу!
Достал он нас, как вертухай на киче.
Давно б надыбал что-то поприличней,
Но бесам катит фарт только в аду.
Я
Такое не представишь и в бреду.
А вот скажи, те строки, что ты клял,
Он говоришь, их Гёте нашептал?
Бес
А кто ж ещё? Иль может, думал ты,
Что это сами вы, вот так, без суеты,
Садитесь и шедевры создаёте?
Ну, вы, как говориться, блин даёте!
Я
Так всё что пишем мы от вас? Какая скука…
Бес
Ну, ещё ангелы в другоё дуют ухо…
Мешают вечно, по рукам вас бьют,
И вашим перлам благолепие придают.
Я
Вот значит как, тогда я не пойму,
Ответь мне без утайки, почему?
У Гёте или Пушкина стихи
Изящны, грациозны, глубоки,
Как будто в них живёт сама природа,
Глубинная душа людского рода,
Мои от их ужасно далеки.
Бес
У каждого свой ангел и свой бес:
У Гёте – Мефистофель, я – к тебе-с…
А коль не нравится, что я тебе шепчу,
При шуме дня и утренней тиши,
Так, в общем-то, не очень и хочу,
Какая тут проблема? Не пиши!
Ведь не один ты у меня, я не шучу.
Вас легион и каждый с самомнением.
Не нравятся тебе мои творения?
А между тем, над ними вся страна
Твоя «рыдала», преклоняясь в умилении.
А ты, воротишь нос, как Сатана.
Я
Возможно, не моя это вина.
Ты б что-нибудь привёл для представления.
Бес
Нуу… Розы алые, про белую сирень,
Про яблоки в снегу…
Я
Нее..т, эту дребедень,
Я не читать, не слушать не могу!
Не прилетел, наверно, ангел в этот день,
Вот, ты, и гнал свою бесовскую пургу.
Бес
Угу…
На ангела в тот день напала лень.
Но, может, хватит нам без дела зубоскалить?
Вокруг да около не буду я ходить.
И раз стихами мне тебя не соблазнить,
Позволь последний козырь мне представить.
Ни денег, ни тем более любви,
Я предлагать тебе не собираюсь.
Немного всё же в людях разбираюсь,
Не ухмыляясь, вариант мой рассмотри.
Подслушал я тебя немного, каюсь,
Не обижайся, уж такие мы внутри.
Могу устроить разговор с Сократом!
Что рот открыл? Понравился товар?
Тебе это милей, чем быть богатым,
А Путин ваш – фиглярство и пиар!
О чём бы с Ганди стал он говорить?
Как над народом беспредел творить?
Известно всему миру его мнение –
Гражданское неповиновение!
А для тебя я всё устрою в лучшем виде -
Сократ мой кореш, и меня он не обидит.
Я
За разговор с Сократом мою душу?
Ты, бес, мне просто бесконечно скушен.
Бес
Ты, как обычно снова недослушал.
Как и у вас, у нас сплошные бюрократы,
Им наплевать: за разговор с Сократом,
За золото, любовь или за власть,
Решил ты, после смерти, в ад попасть.
Поэтому, обтяпаем всё классно -
Подпишешься не кровью, просто краской.
В архив подшить, невелика напасть,
И для меня всё будет не опасно.
Потом, глядишь, и повышение мне будет -
А архибесов Сатана один лишь судит.
Хоть, временами, я как видишь, не святой,
Но делу его предан всей «душой!»
Я
А подписаться самому статья другая?
Бес
Я вижу, на лету, мой друг, хватая,
Ты, понял, что в аду, как на земле -
Мы все лишь пешки в дьявольской игре,
И всё решает только запятая…
Я
Ну, хорошо, положим, я согласен,
Но есть у нас с тобой одна беда.
Про то, что над Сократом Дьявол властен,
Я не поверю, бес мой, никогда!
Бес
А кто тебе сказал, что он в аду?
В раю он, правда, тоже не «пришёлся».
Но выход, тем не менее, нашёлся -
Ему на радость, бесам на беду.
Бредёт он мимо нас дорогой лунной,
Да не один, с ватагой своей шумной.
Всё спорят, всё шумят, да всё по кругу,
И не надоедают же друг другу.
У вас дорогу эту описал…
Я
Булгаков, я его читал.
Бес
Во, во… Известный ваш писатель,
Он Сатаны хороший был приятель.
Я
Не удивляюсь этому я кстати…
А кто в ватаге у Сократа, не секрет?
Бес
С партнёрами у нас секретов нет!
Там подобрался занимательный народ –
С понятием, как сложен этот мир,
Таких ни Бог, ни Дьявол не берёт.
Познание – их истинный кумир!
Бог с Сатаною покумекали немного,
И всех направили на лунную дорогу.
Я там с Сократом и Конфуцием дружу,
Ну ладно, слушай, как умею, расскажу.
У них, обычно, первый – Лао-цзы,
В последний раз мне показал язык.
С ним рядом – Гераклит и Демокрит,
Всегда с улыбочкой, а кто им запретит?
Чуть дальше, молча, Пифагор шагает,
Видать задачи сложные решает.
Зато потом, словно пчелиный рой:
Конфуций, Бруно, Эпикур, Толстой.
Все в куче: Диоген, Спиноза, Кант
И, наконец – твой доблестный Сократ.
Такой стоит обычно там галдёж,
Что ничего в жизнь не разберёшь.
За ними важно, будто бы в лицее,
Перипатетикам – движение панацея:
Гуляют Аристотель и Платон.
С учителем, как прежде спорит он.
Потом, всех не упомню я признаться:
Гомер, Коперник, Галилей, Вернадский.
Про Трою всё бубнят, про ноосферу,
А то заладят про науку и про веру…
А позади всей этой братии – Хайям,
С кувшином неизменным, вечно пьян.
Я
Ну, для Хайяма – это не изъян.
Бес
А рядом, у дороги этой шумной,
Маячит одинокий фикус лунный.
Под ним, как будто, под покровом храма,
Сидит в нирване Будда Гаутама.
Поняв земного пребывания скоротечность,
Теперь, не образно, буквально смотрит в вечность.
А рядом с фикусом, поверишь ты, с трудом,
В лунном саду стоит красивый лунный дом.
По совокупности твоих нехитрых знаков,
Я вижу, что ты понял – там Булгаков.
Не от Христа, от Сатаны та благодать,
Не каждый может, что мы шепчем передать.
Да так талантливо, что даже главный бес,
Вознёсся словно ангел до небес.
И как его прообраз виртуальный,
Воспроизвёл всё в точности – «реально».
С тех пор, хоть удивляется порой,
«живёт» Булгаков, как его герой.
Я
Был тот исход мечтой его сакральной.
Бес
Лишь только тень Земли закроет им Луну,
Вся эта пёстрая толпа валит к нему.
Шум, гам, бокалов звон на зависть нам,
А на крыльце, с кувшином глиняным – Хайям.
Я
Под крышей тесно его рубайям…
Бес
Уж, извини, если забыл кого-то
Или неверно что-то указал.
Я
Да что ты, друг мой, классная работа -
Шекспир, и то бы так не рассказал.
Ты можешь счесть мой комплимент за политес,
Но знаешь, мне уже не скучно, бес!
Не скрою, озадачен я слегка,
Не каждый день такие разговоры.
А знаешь что? Не трогай старика,
Негоже отрывать людей от спора.
А с нашим делом – вот моя рука.
Втереть чертям очки – одна умора!
Бес
А вот и договорчик, и перо!
Я
Эк, как тебя, чертяку, проняло.
Уж, не наплёл ли ты с три короба случАем?
Я этого, отнюдь, не исключаю.
Бес
(переходя на блатной)
Да шоб мне ангелом, в натуре. Западло
Нам, фраерам пустую мульку гнать.
Не по понятиям порожнее фуфло,
Должны мы вас на понт грехами брать.
Я
Ну, любознательность не самый страшный грех,
Пожалуй, безобиднейший из всех.
И как установил закон когда-то,
Каков товар – такая и оплата.
Давай свою бумагу, только, чур
Своей я краской подпишусь, не прекословь,
Иначе сделки не бывать, я не шучу!
А вдруг подсунешь мне ты чью-то кровь…
Бес
В аду я за такое сразу в бровь…
Я
Не кипятись, я краску поищу.
Ну вот, готово! Зацени колор!
Не отличит от крови Сатана
И уж подавно канцелярская шпана,
Давай сюда свой адский договор.
Бес
А что мне написать в графе «услуга»?
С Сократом ты не говорил, проверить могут.
Я
Не обойтись тут видно без подмоги -
Пиши консалтинг, помогу я другу.
Бес
Гляжу, в таких делах ты просто дока.
Задачу эту без тебя бы не осилил.
Я
Моей заслуги в этом нет, лишь воля рока -
Не выживешь без этого в России.
Бес
Готово дело – подпись в этом месте.
Я
Ого, талмуд! Листов, наверно, двести!
Бес
(опять переходя на блатной)
Да ни понятий, ни пацанской чести,
У этой сучьей, канцелярской швали,
Похлеще кума нас они достали,
От этой падали страдаем с вами вместе.
Я
Видать, замешаны на том же самом тесте.
Бес
Ещё, лет сто назад – одна страница!
И как тут мне скажи не материться?
Тебе от этого не велика печаль -
Не договор у нас с тобою, а подделка.
Вот тех, кто кровью подписался, этих жаль.
Всё главное написано здесь мелко.
Я
Ну, ладно к делу – подпись получай!
На этом, был закончен диалог.
И осознав своеобразие момента,
Не знаю, были ли такие прецеденты,
Приняв серьёзный вид, насколько смог,
Торжественно, как на параде встал
И СОКОМ КЛЮКВЫ своё имя написал.
Не жаль для чёрта мне такого договора,
Сдаётся мне, что испарится клюква скоро.
P.S. Как измельчало всё – бардак даже в аду!
Я к ним теперь, пожалуй, не пойду.
В раю светло, покой и радость – скукота.
Дорога лунная теперь моя мечта….