Палитра аллитераций. Чудо языкотворчества

 
В богатом арсенале художественных средств Л. Аксельруда,
кроме метафорической живописи словом, впечатляющие примеры
которой приведены в предыдущих главах наших заметок, достойно
представлены и приемы звуковой изобразительности. Так,
в лирико-философском стихотворении «Басмаческой пулей» она
доведена поэтом, не побоимся сказать, – до совершенства.

ИсПЫТанный яростным ритмом погонь,
понуро за гробом брёл верный твой конь.
И ПЫТкою мучила поступь коПЫТ.
«У-БИТ он, – твердили коПЫТа, – уБИТ...»

Звезда умирает, но свет – никогда.
До нас он доходит. И мне сквозь года
по-новому слышится песня коПЫТ:
«Ничто не заБЫТо! Никто не заБЫТ!»
1974

Подобная инструментовка, основанная не на отдельных
буквах, а на слогах, даже целых словах, являясь характерной
для всей поэзии Л. Аксельруда, встречается уже в его ранних
стихах из школьных лет: «Долговязый вяз транжирит золото»,
«Высится гора на горизонте, где её венчает вечный снег»,
«Плохо дроби делит Анка. В этом деле – дилетантка».

ПЕРВАЯ ВЬЮГА
Я слышу в пути сквозь ушанку свою
иронию воющей вьюги:
«Юнец, повоюй-ка со мной, повоюй!
Это тебе не на юге!»
1950

На первый взгляд, миниатюра о вьюге может показаться
инструментованной (в подражание голосу стихии) всего лишь
точечно – на гласную «ю». Однако, в строфу вглядевшись, мы
легко обнаружим здесь созвучные друг другу целые слова –
такие, как «воющей», «свою», «повоюй» с общим для всех
«вою», которое слышится в самом слове «вьюга», в его первом
слоге. Короче говоря, перед читателем – не по годам искусная
работа юного автора по звуковому оснащению стихов.

Не задерживаясь на примерах звукового параллелизма в более
поздний период («На рога карагачами подняты...», «Рот
ритуально ратует за мир», «Печатный шаг почётных караулов»,
«Сосед соседыч мой седобородый», «B пыль пали мы – от пуль
фашистских в поле», «Воловье поголовье валунов», «Елейное
явленье. Юбилей», «Нагрудный оркестр наградных побрякушек»,
«Где Брут с его брутальным баритоном?», «Растаял лёд
солидности людской»), обращаем внимание на следующие стихи:

Надеюсь, что МИНует он МЕНя,
взрыв МИНы, иМЕНуемой – аппендикс.
С рожденья МИНи-бомба эта в нас.
1989


Вчера ещё не нужная ни ПЕЧКЕ,
ни сигарете, вынутой из ПАЧКИ,
в мир после сПЯЧКИ в тёмном коробке
явилась сПИЧКА, чувствуя себя
пусть маленьким, но всё же Прометеем.
1999

Здесь та же перекличка близких по звучанию слогов, корней,
целых слов, что и в перечне отдельных строк, приведенных
выше. Однако созвучия эти, в отличие от предыдущих,
рассредоточились по всему пространству каждой из миниатюр
(как и в стихотворении «Басмаческой пулей», процитированном
в начале главы), образуя их фонетический костяк, выполняя
свою не только интонационную, семантическую, но и композицион-
ную функцию. Такой прием, отмеченный авторским своеобразием
Л. Аксельруда, наиболее часто и эффективно применяется именно
в его пятистишиях, являясь еще одной их отличительной чертой.

Громады туч, устроив дню погром,
ГРОЗою изошли, как разГРУЗились.

Теперь они лохматой ГРЯЗной сворой
на запад отступают, оГРЫЗаясь,
а ветер в хвост и в гриву чешет их.
1980


Однажды в мини-комнату ко мне
ФОРТуна через ФОРТочку влетела.
Тогда сосед мой растворил пошире
все окна своего большого дома.
Но ФОРТель не удался: ни-ко-го.
1997


В ХОЛОПьем наркоманстве долгой службы,
в пылу опережающих оваций,
ХЛОПочущих о культиках и культах,
о сколько старцев, деятелей бывших,
проХЛОПало единственную жизнь!
1992

В творческую палитру Льва Аксельруда, кроме метафорической
живописи словом  и   звуковой изобразительности,   
входят   контаминации и неологизмы. И вовсе не потому,
что ему тесны рамки языка. Поэт к языку относится 
как к живому существу, которое должно развиваться,
с которым можно поиграть и насладиться этой игрой.
Поэт любит слово, и оно отвечает ему взаимностью
и как бы радуется вместе с ним, когда  в очередной раз удается
выявить, высвободить, показать скрытые резервы языка.
               

Так, благодаря слоговой инструментовке стиха, между словами,
во многом далекими друг от друга, вспыхивают искры художествен-
ного взаимодействия. Нередко возникают и неологизмы,органично
сочетающие в себе неожиданность новизны – и мотивированную
контекстом естественность. Разве не естественно, не уместно
звучат они хотя бы в двустишиях, сочиненных еще школьником
в глубине прошлого столетия?

Пьёт, не чокаясь, весь свой век
дурачок-нутый человек.

Или:

В лесу за мишку выскочила ведьма,
и с той поры зовут её – Медведьма.

А вот примеры из пятистиший и не-пятистиший последующего
времени: «Война, война... Чего вы РАЗВОЙНЯЛИСЬ?!» *«Друг
на друга глядят наши с тобой дома. // Между ними, по-моему,
установились // добрые ОКНО-ШЕНИЯ». * «Республики банановые.
В каждой есть непременно свой БАНАНОПАРТ». * О Кабане,
который наломал немало дров, «в лесу осуществляя
ХРЮКОВОДСТВО». * О пасечнике, над чьей головой «пчелиный
рой навис гудящим нимбом. Обожествлён при жизни ПЧЕЛОВЕК».
* О ПРОЗА-СЕДАВШЕМСЯ писателе – с пухлой папкой протоколов.

А также: * «АЛЕ-ПСА-НДР И ЛА-РИ-СУЧКА лаются снова».
* «Кой для кого действительно тяжёл день после выходного –
ПЬЯНЕДЕЛЬНИК». * Об озере, где, рано утром сойдясь,
высятся макетами зданий ряды белоснежных яхт: «Прекрасен
МОКРОРАЙОН на южной окраине города...» * О функционере,
побывавшем «в генеральных СЕКРЕ-ЦАРЯХ» . * «Но засевшие
в швах полусгнившего френча // гниды ждут ВОШЬ-КРЕСЕНИЯ.
Всё ещё ждут».

===========================================================
КОНЕЦ СТАТЬИ СЕДЬМОЙ, которая соответствует седьмой главе
послесловия «Лирическая энциклопедия века» к четырехтомному
Собранию сочинений поэта Льва Аксельруда.
Авторы послесловия – Наталья Ивановская и Иннокентий Ермаков
при участии выдающегося русского ученого, культуролога,
литературоведа, поэта, переводчика,
академика Сергея Сергеевича Аверинцева (1937 – 2004).