Она, оправив серенький халатик,
протягивала сложенный конверт:
"вот, снова он... прошу вас, почитайте!
не знаю, доктор, верить или нет..."
В нём автор говорил о новой встрече,
о нежном поцелуе у крыльца,
о платье из муслина - подвенечном,
и первых, - непременно, близнецах...
Охваченная мыслью в одночасье,
что веру вызываю на постой,
читала я "роман" о женском счастье,
в подробностях написанном для той,
чья внешность неизменчиво пугала
родных, друзей-ровесников... И тем
казалось, Бог неправильным лекалом
скроил её фигурку в темноте.
И порции безмерные бромидов
натягивали тоненькую нить
от нового желанья суицида
до действия бессмысленного - жить.
Я знала, что Всевышний неподсуден,
у каждого из нас отдельный путь,
и тихо прошептала:"Так и будет,
осталось подождать ещё чуть-чуть..."
И волей необузданной, но шаткой,
её вела придуманной тропой,
пытаясь уклониться от догадки,
что автор писем ныне ... предо мной.