Смотри, кто-то снова смеется вдвоем в аллее,
в обнимку, ну или хотя бы в руке рука.
А ты тут бредешь, одинокость свою лелея,
несмела и неприметна, невысока.
Ты, в сущности, серый, ушами поникший ослик.
Таких вот как ты, даже Бог норовит обсчитать.
Признайся, не думалось просто, что будет после,
но вот – не роман, а опять черновик, тетрадь.
И вертятся листья, задеты небрежной парой,
и волосы гладит солнце своей рукой.
Ты мимо пройдя, ощущаешь себя гитарой,
звенящей тоскливо у осени за спиной.