Мы узнаем его
и среди миллионов
даже только по голосу с той хрипотцой,
что в звучании слов
отдавался в нас звоном.
Он бил в колокол, нас уводя за собой.
Он держал нас порою
на нервном пределе,
выжимая из нас, что в душе в глубине.
Быть такими, как он,
в тот момент мы хотели –
и честней, и мудрей, и смелей, и сильней.
Он, за что съёли Кука,
объяснил по порядку,
треугольник бермудский приоткрыть нам сумел,
и, шутя, призывал
делать нас физзарядку, -
и с улыбкой в ответ ему каждый подпел.
Нет его много лет,
но на сцене он словно –
ведь и песни, и голос его с хрипотцой
до сих пор отдаются
призывным в нас звоном.
Он бьёт в колокол, нас уводя за собой.
***