когда настал момент неприкрытой, по младенчески голой истины, он понял что спрыгнуть никак, воткнул аварийку и влепился в обочину. сознание с мозгом обменялись дежурными письмами, лишь воля таила ухмылку - нифига ни под это заточена
она распахнула глазищи - бездонные сонные прорези, и кутаясь в мех воротничий хранила молчание. по лобовому снега крупа, в динамиках стинг, а в уши ультразвуком паника пополам с отчаянием
- ты знаешь я помню все про нас и про все что дорого. мы можем назад повернуть еще, от этого спертого мертвого города
она шевельнула пальцами в тонкой перчатке. улыбку приклеила - ничего не значащую. он знал до тонкостей все ее рысьи повадки. нибудет ни сцен, ни моралей, ни показного плача
он смеялся беззвучно над этим своем порывом, запоздалым и неуместным. ... теперь хотя бы без недосказанностей, все по-честному
и ... газ до полика, бак до нолика. теперь бы - пренепременно с запасом - успеть до исхода вечера. остался зигзаг на трассе, неслись ослепляя редкие встречные.
осталось нетронутым все на заказанном - как всегда в уголке - любимом столике