Он танкист, он горел, вам его не понять,
В медсанбате с ногами расстался.
У него нет лица, два бельма вместо глаз,
Жив один с экипажа остался.
А Серёга наводчик и Лёха радист,
Те живьём, в миг один, в головёшку.
С ними Борька механик, седой гармонист,
Что носил в гимнастерке матрёшку.
Ту, что дочка дала, провожая на фронт,
Он поклялся на ней что вернётся.
Что с Победой, живым, что игрушку вернёт,
Кто мог знать, что всё так обернётся.
Немцы рашем пошли, где никто их не ждал,
«Фердинанды», «Пантеры» и «Тигры».
Проморгала разведка, корпус «Мертвых голов»,
Батальон «Тотенкопф» - сердце гидры.
Наши танки сжигали, стреляя в упор,
Кто пытался бежать тех под траки.
Лишь один легкий танк, боевой экипаж,
Задним ходом увёл за бараки.
Улучивши момент, легкий «Т-50»,
Маневрируя между врагами,
Десять танков подбил, в души ассам насрав,
Был на ты гармонист с рычагами.
Группенфюрер в доклад, всё поверить не мог,
Что простая «консервная банка»
Задержала атаку элитных СС,
Побледнел, как лесная поганка...
Левитан объявил: "... был представлен к звезде..."
Он и члены его экипажа.
На вокзале потом побирался солдат,
Бомж-обрубок по прозвищу "Сажа".
Выпив водки рыдал и катилась слеза,
По тому, от лица что осталось,
На обрубки от ног, из невидящих глаз,
Доля страшная парню досталась...
Сколько судеб таких или даже страшней,
Нам с Победой принёс сорок пятый.
Мы пред ними с тобой в неоплатном долгу,
Был фашизм уничтожен проклятый.