Исток... река... её начало,
Места скопленья журавлей,
Липняк, мосточки и мочало,
Поющий в роще соловей.
Отец, шагающий в броднях,
И я мальчишка в след идущий,
С собой он взял меня на днях,
В поля, луга, лесные пущи.
Я шёл, за ним вокруг глазея,
Щипалась взмокшая спина,
Отстать, от батюшки не смея,
Усталость уж была видна.
Брёл, прям по отмели, вдоль речки,
Пугая щук и пескарей,
Под взгляд попали вдруг колечки,
У кучи сложенных ветвей.
На берегу в большой осоке,
На куче брошенной коры,
Змея лежала уж на сроке,
Под солнцем греясь до поры.
Скрутившись кольцами, чернея,
Она лежала в липняке,
А я пацан, шагнуть не смея,
Стоял, смотрел невдалеке.
На чудо чёрное природы,
Таилась в нём и мощь и власть,
Размах пространства и свободы,
А я сумел в него попасть.
Остались в памяти до селя,
Змея, липняк из детских дней,
С отцом заблудшая неделя,
И стая диких журавлей.