Вдохновительhttp://www.stihi.ru/2012/01/29/8532
Двадцать восьмое января двух тысяча двенадцатого года…
Десять часов вечера…
В одном из горных селений Турции в хлеву, на топчане, вместе со скотиной живет старый глухонемой Гасан дайи (дяда Гасан).
Таинственна и никому не известна его биография. Никто не знает его фамилии и откуда он родом. Живет в селе с незапамятных времен. Батрачит то в одной семье, то в другой…
И «хозяева» разные попадаются. Некоторые к нему относятся с почтением, учитывая его возраст и добрый характер. Кормят, поят, и взамен ничего не требуют…
Некоторые, наоборот, попрекают куском хлеба и заставляют его больше работать, чем он может в таком возрасте. И возраст у него неизвестный. По внешности видно, что древний уже, но пока еще держится на собственных ногах и даже помогает последним, добрым хозяевам пасти скот…
Берет свою неизменную палку, при любой погоде на голову надевает папаху, заворачивает в тряпку кусочек лаваша и отправляется за несколькими коровами и баранами на близлежащие луга…
Воду с собой не берет. Там где он пасет коров и баранов много ручейков, которые, завиваясь и блистая под солнцем, по лугу бегут куда-то вдаль…
Ему всегда было интересно, куда же они спадают? Но так никогда и не узнал об этом…
Между тем, они спадали в небольшую горную реку, которая разделяла его жизнь на быль и небыль…
Гасан не помнит своего настоящего имени…
И возраст свой не помнит…
Но помнит несколько мгновений из своей жизни, которые старался забыть всю жизнь, но так и не смог…
…За столом сидел красивый молодой мужчина и что-то писал на листках. Очевидно, это был его папа. В другой комнате молодая женщина, наверное, мама, готовила обед. Он, маленький, стоял у окна за шторкой и смотрел, как во дворе дерутся петухи…
Вдруг он увидел нескольких всадников, которые остановились у их ворот и спрыгнули с лошадей. Не успел малыш отреагировать и сказать об этом отцу, как нежданные гости ворвались в комнату…
Отец, бледнея, привстал…
«Гостей» было четверо…
- Чем ты занят, гявур? (неверный), - спросил один, снимая из-под военного френча ятаган(турецкий кинжал, лезвием похожий на полумесяц).
- Стихи пишу! – сказал отец.
- О чем?
- О родине.
- О какой родине? У гявуров нет родины!
- Был ведь. Айастан. (Армения).
-Ах, Айастан! Получай свой Айастан.
И ятаган «гостя» острым концом лезвия пригвоздил голову отца к расписанным листкам со стихами на столе.
Отец даже не успел пикнуть…
На их громкий разговор вышла мать из другой комнаты.
Другой «гость» как увидел её, немедля повторил действия друга, только ударил ей не в голову, а выпорол живот…
Мальчик видел этот кошмар своими глазами из-за штор. Он от ужаса остолбенел. Видно, инстинкт самосохранения проснулся, потому что видевший такие ужасы ребенок должен был кричать, плакать, пытаться убежать…
- Посмотри, никого больше нет? – сказал один другому…
Тот пошел по комнатам…
- Нет, видно не успели наплодиться гявуры, молодые еще.
- Интеллигенты паршивые, сидят на нашей шее, пьют нашу воду, едят наш хлеб, стихи пишут о своей призрачной родине, еще и шпионят в пользу русских гявуров.
- Да, их верхушку быстренько надо убрать, всех учителей, писателей, кто там еще у них, ашугов. Останется быдла. Их зарежем в два счета…
- Давай посмотрим, что можно прихватить.
- Что у этого вшивого прихватишь.
- Не скажи. Они всегда лучше, чем наши живут.
Двое из них пошли потрошить постели, одежду. Нашли мамины драгоценности.
- Говорил же! Смотри! Целая горсть золота. Давай поделим. Это я своей подарю, - сказал один выбрав кольцо с рубином…
Потом они ушли…
Гасан не помнит, что было с ним сразу после этого…
То ли упал в обморок, то ли заснул со страха.
Помнит, была кромешная ночь, и он бежал в ночи…
Долго бежал. Потом набрел на горящие дома. Много горящих домов. Потом был лес…
Он был голоден и обессилен. Вернулся к горящим домам. Были трупы. Много трупов. В основном, женщин и детей. Живых он не встретил. Все вокруг горело. В этом пожарище он не мог найти ничего съестного… Он стал бежать дальше. Но боялся выходить на дорогу. Бежал по лесным тропинкам, сам не зная куда…
Потом…память опять проваливается…
Помнит только то, что над его изголовьем шептала на турецком языке какая-то бабушка.
Плакала и шептала, вытирала с него пот и грязь, ставила примочки на ранки…
Он был у кого-то дома.
Когда он открыл глаза, та обрадовалась и сказала.
- Маш Аллах!(слава Богу – тюрк.).
- Как тебя зовут? – спросила добрая турчанка.
Опять сработал инстинкт самосохранения.
Мальчик не ответил. Испугался ответить. Его интуиция подсказала ему, что надо молчать. Чтобы не узнали, что он армянин. Малыш ничего не мог знать о причинах случившегося, но по оброненным фразам тех «гостей» он понимал, что убивают всех, кто гявуры. А гявуры все те, кто не их веры…
…Так он остался в этой семье. Неизвестный глухонемой мальчик. Приютившие его люди, догадывались, что он один из обездоленных и потерянных в хаосе событий армянский мальчишка. Но так, как тот был глухонемым, пожалели и решили оставить его себе. Да, это был бы лишним ртом, но и лишним работником…Его навали Хасаном.
Он вырос в этой семье. Как бы ни сложилась его судьба, он был благодарен этим людям. Они спасли ему жизнь. Его основной обязанностью в этой семье было пасти и ухаживать за скотом. Он не разговаривал, все думали, что он и не слышит, поэтому при нем говорили обо всем. Так, он узнал, что под предлогом предательского народа в пользу русских (шла русско-турецкая война) турецкие власти чуть ли не официально уничтожали армянское население. Сначала обезглавили интеллигенцию, затем, якобы, призвали в армию мужское население, убили их, а потом уже начали вырезать, как скотов стариков, женщин и детей.
Устали вырезать до конца, какую-то часть выслали в пустыни, какую-то утопили в реке, другую – живьем сжигали в монастырях. И грабили, грабили…
А народ турецкий? Что их судить, конечно, и среди них были люди. Но и они, эти ЛЮДИ, боялись своих же. Никто не смел возражать власть имущим. И они сами бы удостоились той же участи…
Так, что те, которые приютили его, пошли на большой риск…
Проходили годы…
Хасан из разговоров понимал, что в Турции не осталось ни одного армянина. Что тогдашний правитель поклялся оставить для истории одного армянина, и то, в виде чучела… Хасан очень боялся, что этим чучелом окажется он сам.
…Потом….
Он сменил много хозяев. Когда умирали одни хозяева, его брали к себе другие…
Так он стал общим пастухом, глухонемым Хасаном. Жил то у одних, то у других турков. Никто уже ни о чем его не спрашивал…
Уже сменилось три поколения.
Хасан действительно поверил, что на земле не осталось ни одного армянина. Интересно, а чучело сделано?
…И вот, сегодняшние дни… Хасан собирается лечь спать. Хлев теплый. Скотина надышала. Приятно пахнет сеном и молоком.
Вдруг Хасан услышал грохот выстрелов. Сначала испугался. Прислушался. Затем в хлеву стало светло, как днем. Он выскочил на улицу. В той стороне, где он пас коров и баранов, небо было в зареве. Там откуда-то из земли выпускали салюты, да в таком количестве, что казалось, всё небо в цветах и шарах.
Это было невероятно красивое зрелище.
Хасан очень хотел знать что это. Взяв в руки палку, он двинулся в сторону дома хозяина, молодого человека, который играл с друзьями в карты.
Он постучался и подождал.
Хозяин вышел.
_ Чего надо, Хасан дайи? – спросил он.
Хасан показал в сторону феерверков.
- А! Оно тебе надо? Эти придурки-армяне, праздник отмечают. Двадцатилетие своей армии. Подумаешь! Армия у них! Ничто им не поможет! Геноцид им признай! Возмести им! Земли им отдай! А Турцию стереть с земли не хотите? Гявуры! Жаль, что тогда не всех уничтожили! Остались, проклятые! Живучие гады! Размножились! По всему миру! Как тараканы! Ничего, ничего! Не поможет вам и ваша Россия! – словно завели молодого хозяина. – Иди, иди Хасан дайи, спи! Не твое это стариковское дело. Мы, молодые с ними справимся, Пусть полезут!
Хасан был в шоке! Его Родина жива! Имеет собственную армию! Празднует! Да, так близко! Вон! Рукой подать! Пройти реку! Всего то! Он пройдет! Пешком пройдет! Завтра же! Бросит скот и пройдет реку! Ту реку, куда впадают ЕГО ручейки, из которых он напивался воды весь век…
- Беним ветаним сахламдур!(Моя родина жива, турецк.), - сказал Хасан и заплакал…
Хозяин так удивился, что растерялся…
Хасан упал на землю. Он скончался. На его лице сияла блаженная улыбка, какую никто не видел у него при жизни…