Мне любимый из далёка позвонил,
В сердце словно струны оборвав
Он мне о встрече сообщил.
И всё забыла я, к нему тут же сбежав,
„На дорожку” не присев и не посрав.
И в набитой электричке, где в толпе не продохнуть,
Я захотела то, чего другим не пожелать:
Я нестерпимо захотела бзднуть,
В диком желании срать.
А к туалету не прорваться,
Мне людские тела как преграда.
Ах, как мне хочется просраться
И в этот миг мне больше ничего не надо.
И в людской душной массе изошлася говном
И эта вся толпа тогда взорвАлась,
Смеялась надо мной и возмущалась.
А я, рыдая, молила Бога об одном:
Чтоб это всё как можно дольше продолжалось.
Чтоб продолжались эти сладкие мгновенья
Душевного стыдливого горенья
И от усмешек ощущения смущенья,
И результат всего — факт возбужденья!
Ведь я в говне как будто голая пред вами
И тем я завожусь, как стриптизёрша у шеста,
Владея вашими умами и носами,
Приоритетам меняя места.
Аборигены из дремучей глубинки,
Сорвавшись с катушек, устроили лай,
А говно по ляжкам скатившись в ботинки,
Выдавливалось пяткой через край.
Средь шума, топота и озлобленья
Я, выпав из реальности, скользнула в экстаз,
Пылая от стыда и возбужденья,
Кончала я за разом раз.
Но и ещё украдкою смеялась,
Потому что возмущенье ваше мне смешно,
— Нет, не я пред вами обосрАлась;
Но я, всех ткнула мордами в говно.
Что, не нравится? Суки.
Но вы будете всё-таки нюхать
И вам никуда не сбежать.
Отличный способ развеяться от скуки:
Всем воздух, до рези в глазах, отравлять.