Ошметки скудного рассвета,
снег трехнедельной чистоты,
ни сна, ни января, ни ветра,
ни даже, кажется, среды.
В Европе холодно.. Однако
неотменяем этикет,
влачимый белою собакой
с хозяином на поводке.
Ее кричит комбинезончик
и над ушами бубенец,
что миг – и вывалится солнце,
как снятый с елки леденец.
Петляет бег ее, как почерк,
и нос, изысканно-учён,
факсимиле вчерашней почты
не то, чтоб понял, но прочел.
Но двадцать - это сделал дело –
и со двора…: дрожит, как лист,
своим одетым в траур телом
неграмотный собакопис.
И вот, в стремлениях согласны,
с плеча отпущенной стрелой
они срываются, как в связке
два альпиниста с глаз долой.
А уж затлело над высоткой,
и в трех верстах – такая даль! -
пророчит пушка: «ясно, чётко»
на весь полуденный февраль.
1 февр 12