(для служивых и тех кто их ждет)
Я поправлю лямку от копья, прихвачу кисет тобой расшитый,
затяну мотив давно забытый,
и отправлюсь в дальние края.
Пролегло немало долгих верст вехами меж мною и тобою.
Пешим не угнаться за судьбою,
и не лей прошу горючих слез.
У беды воронее крыло, у кручины тесные объятья,
ты сейчас одна в исподнем платье
молишь бога - чтобы повезло.
Чтобы отводил лихой удар, чтобы присмотрел в горячей сече.
Волосы распущены на плечи,
а вглазах беснуется пожар.
Я уже давно испепелен пламенем оставленных селений,
слух терзают крики чьих то теней,
я не разделяю явь и сон.
Мы тупили острые мечи, о врагов и принимали сами
тучи стрел сомкнутыми щитами.
Кто в живых остался - вновь точил.
На моем кафтане чья то кровь пропиталась глубже червоточин.
Самый крепкий щит увы непрочен,
но ратнику всегда найдется кров.
А с утра едва споет рожок бодрую солдатскую побудку
- скидываю сон звериный чуткий,
и с котомкой тощей за порог.
Лишь надеюсь - будет день и час, но когда настанет он - не знаю.
Верховые строятся под знамя,
скоро уж дойдет черед до нас.
Я поправлю лямку от копья, затяну кисет тобой расшитый.
Если упаду стрелой убитый
- поровну имущество друзьям.
И едва ли скажут про меня в ус крученый слово генералы,
лишь товарищь выкурит устало
трубочку, укрывшись близ огня.
Ну а если подвиг совершу, если в плен живым возьму султана,
чин и денег требовать не стану
- я домой вернуться отпрошусь.
А когда ступлю на твой порог, и тебя прижму и расцелую,
я пойму лишь истину простую
- что твоей любовью выжить смог.
Ну а нынче ... лямка от копья мне плечо натерла - нету мочи.
Будет битва на исходе ночи,
все уснули,
отдохну и я