Рыцарь Жильбер. Баллада времен Столетней войны

Вилисвальд Охара
В поход собирается рыцарь Жильбер,
В слезах, оставляя жену.
Не плачьте сударыня,
Честь мне закон,
Ведь враг разоряет страну.
Под стяг королевский
Мне встать надлежит,
В осаде стоит Орлеан,
И Дева Святая нас в бой поведет,
И Бог сохранит нас от ран.

Пора англичан нам за море прогнать,
И дабы возвысить страну,
Венец королевский как долг нам велит,
Принцу Карлу в Реймсе вернуть.
Клянусь Всем Святым,
Чтоб развеять Вам грусть,
Я доблесть в бою докажу,
И к Мартинову дню,
В том клятву даю,
Я к Вам с поля чести приду.

Минуло полгода, уж срок настает,
Который назначил Жильбер,
Отдала хозяйка строгий приказ,
Челяди зорко глядеть,
И яства готовы, стоят на столах,
Чтоб голод с дороги унять.
На замковой башне стража стоит,
Дозорные вдаль глядят,
Когда - же вернется рыцарь домой,
И в замке люди не спят.

Уж близится полночь,
И скрылась луна,
За тучами,
Снег повалил,
И волком голодным, меж замковых стен,
Холодный ветер завыл.
В покоях хозяйка в печали сидит,
Ждет милого мужа она,
И сердце томится в неясной тоске,
Душа тревогой полна.

Вдруг дверь отворилась, и старый слуга,
Без стука в покои вбежал,
Мадам! Мне простите вольность мою,
Но трепещет душа моя,
Ворота закрыты, конюшня пуста,
Но в замок кто-то вошел!
На галереях был слышен звук,
Тяжелых усталых шагов,
Там в нижнем зале слышится лязг,
Толи лат, толи оков.

Хозяйка трепещет, от страха бледна,
Спускается в нижний зал,
И в свете дрожащем,
От факелов,
Видит Жильбера она.
В иссеченных латах,
Со стрелою в груди,
Среди зала рыцарь стоит,
И голосом тихим, как шелест листвы,
Рыцарь ей говорит.

Ведь Всеми Святыми поклялся я,
Что к сроку домой возвращусь,
Но лучник английский,
У стен городских,
Пробил мои латы и грудь,
Но Сила иная,
Мне клятву сдержать,
Велела, и раз в году,
Навек в первый час Мартинова дня,
Покидать свое место в Аду.

Мне клятвы греховность,
Господь не простил, гордыню и все то зло,
Что я во Имя Его совершил,
Мне в пекле гореть суждено.
Но час на исходе,
Прощай же на год,
И со стоном печальным душа,
Растаяла в сумраке,
И без чувств,
Осталась хозяйка одна.

01.02.2012 г.