Не помню уже, когда я написал эту пародию - то ли в 1962-м году, то ли в 1963-м. Помню только, что стихотворение Юнны Мориц "Сон" (у неё, кстати, есть ещё одно, более позднее, стихотворение с таким же названием) было напечатано в журнале "Юность", и я тут же откликнулся на него пародией. Я тогда нигде не публиковался, пародия имела хождение лишь среди друзей и появилась впервые в моей книжке "Витязь в еврейской шкуре" (1982 г.) Пародия, надо сказать, довольно ехидная, но я был молод, и меня это ничуть не волновало, тем более, что с Юнной Петровной я не знаком, она была далеко и о моей пародии ничего знать не могла. Само же стихотворение "Сон" я сейчас нигде найти не могу, а жаль.
В конце 80-х годов Юнна Мориц приезжала в Нью-Йорк и жила у Сергея Довлатова. Сергей позже признался мне в том, что мою книжку, редактором которой он был и которая стояла у него на полке, он спрятал, чтобы пародия не попалась гостье на глаза. Дело прошлое, к стихам Юнны Петровны я отношусь с трепетной любовью, а пародию помещаю здесь для порядка.
СОН
“Я засыпаю, засыпаю,
своей мечте сдаюсь я в плен,
и вот я по земле ступаю
мужчиной – руки до колен.
Курю и пью, ем воблу с хлебом,
о жизни ямбами пишу,
и на лице своём нелепом
два глаза синие ношу”.
“…тревожно ищет облегченья…”
“…большие, грузные мужчины…”
“…меня охватывает нежность…”
“…слабею где-то в глубине…”
Юнна Мориц
“Сон”
Я засыпаю, засыпаю,
нет больше женщины, увы,
и вот я по земле ступаю
мужчиной – с ног до головы.
Курю и пью, ругаюсь матом,
от скуки с бабами грешу,
зимой на теле волосатом
кальсоны тёплые ношу.
Мне легче дышится под небом,
всё проще кажется, и вот
я наедаюсь воблы с хлебом,
и у меня болит живот.
Тревожно ищет облегченья
моё мятежное нутро,
и я шагаю в заведенье,
что возле станции метро.
Здесь всё почтенно, просто, чинно,
здесь, взоры вперя в башмаки,
большие, грузные мужчины
сидят, натужась по-мужски.
И я сажусь, теряя внешность,
слабею где-то в глубине,
меня охватывает нежность,
и всё естественно во мне.
Я в мир смотрю открытым взглядом,
я снова радостно дышу
и у мужчин, сидящих рядом,
бумагу мягкую прошу.
И вот, безжалостной рукою
мне подают из-за угла
стихи, написанные мною,
когда я женщиной была…