"Я - твое следующее десятилетие, я - твоя жизнь и вечность," -
сидя в пустом театральном зале скажет мне бесконечность.
Уязвимость, фатальность, хрупкость, - хлопок! - остановите эту сцену.
Сделай еще один глоток, а после узнаешь цену.
Это мой маленький экспромт: мне снится король и флот.
Но дальше этого не идет и сон обрывается миной.
И наш город застыл в коменданский час, будто повар поставил таймер -
приготовит весну и разбудит нас, когда снег по утру растает.
А пока город спит. Наводнился он рыбьей стаей чужих меланхолий.
В глубине окна белый кит живет, я его занавеской укрою.
Это утро рябит и будильник-кот достает тебя из преисподен,
выливается красным на небосвод утренний путь Господен:
он идет чистить зубы, искать белье, а потом, может, ставит чайник.
Жаль, что белая ведьма зимы своё отберет, - дотянуть до мая б.
Нервотрепка-ночь, сожжена тобой: этот голос на древнефранцузском
долетает тихонько наперебой, словно песня и очень грустно.
Небо соткано с утра холодной руки и до первой звезды сиротеет.
Но мне снятся твои ненаписанные стихи, и это, конечно, греет.