Клумбу причёсывал северный ветер.
Шастала осень в наши края.
Мы возвращались домой на рассвете;
День наступал, наши планы кроя.
Мы бы исполнили всё, что хотели,
Мы бы смогли, нам нельзя помешать...
То ли замешкались, и не успели,
То ли легли слишком рано в кровать.
Я рядом с вами, но где же вы, где?
Я до сих пор всё иду по воде,
Это по льду и легко и удобно,
Я остаюсь собой, внутриутробно.
Ты вне себя, я же, без объяснений,
Это, как зеркало хочет мечтать,
Это, как Бродский, как изгнанный гений
Или, как Рембрант (оффорты опять).
Мне 42, я сюда и отсюда,
Осень мне тычется бесом в ребро.
Я ухожу в никуда с ниоткуда,
Это вино, что забыто давно.
Всё очень избранно, и уязвимо,
Я всё мечтаю, как правило, мимо,
Ты всё стреляешь, как правило, точно,
Мы и встречаемся больше - заочно.
Я понимаю чуть больше, чем люд,
Если бы люд был чуть менее лют.
Я понимаю чуть меньше, чем Бог,
Если бы Бог, не дай Бог, занемог.
Мне 42, я сюда, и отсюда,
Осень мне тычется бесом в ребро.
Осень, прости, я не верю в добро,
Ты же всё в меня веришь, покуда...