Приснись мне опять, мое скромное счастье.
Ты был мной нарасхват. И ни завистников, ни врагов.
Ты какой-то странной, несуществующей масти.
Поздравляю, родной, ты стал папой. Моих стихов.
Ты не плачь по моим исчезнувшим крыльям.
Это я их сама по живому с себя сорвала.
Моя святость отныне покрытая пылью.
А ты оправдан во всем, честь тебе да хвала!
Ты устал от моей зарифмованной боли.
Знаешь, глаза мои стали еще зеленей от тоски.
Сочишься даже из линий моей ладони,
А улыбки твои впечатались намертво мне во зрачки.
Я бы всю жизнь ключицы твои целовала.
И питалась бы дрожью твоей от ногтей по спине.
Я ведь только с тобою так расцветала.
И пусть говорят, что ОНА не приходит извне.
Бабочке в кокон назад не вернуться,
Вот и мне, как и ей, остается лишь умирать.
Уснуть бы, и чтоб до весны не проснуться.
Желаешь счастья? - Научи кого-то так меня обнимать.
На волне твоей я всего лишь помеха.
Под колесами мысли: как ехать в твой город и не к тебе?
А может, лучше было бы не доехать…
Я ведь с памятью этих улиц в неравной борьбе.
Как теперь залечить все те дни и ночи?
Мой хороший, ну как ты там без моих молитв?
Все же «мы» оказались жизни короче.
А знакомое имя на «С» навсегда между ребер болит…