Там нет больше неба, одни неизвестности дыры
Лишь родина хлеба и первого спутника Марсу,
И окна зашторены, комнаты с духом постылым,
А где-то Гертруда целуется в поезде с Ларсом...
А ты лишь мечтаешь о воле в холёной неволе,
И скучно тебе с господином по имени Воланд,
Испортил жаль книги, погрыз неприкаянный кролик,
На полке стояли они, пережившие голод...
А ты тянешь руки, когда полнолуние бредит,
Всё честь отдаёшь неизвестному, странному Богу.
Послушай симфонию пьяного вдребезги Верди,
И может, найдёшь ту одну среди сотен дорогу.
Ан нет, не выходит – опять одиночество гложет,
Давай лучше выпьем его через рог изобилья,
Смотри – в подворотне несмелый пацан точит ножик,
Наверно, его просто в детстве за шалости били...
Куда нам до мира? Мы – мира простые холопы,
Мы совесть эпохи забытой и втоптанной в души,
Америка-мама давно покорила Европу,
А нас покупают за «Мальборо», порцию суши…
И падает снег на извечно уставшую землю,
Собой, укрывая израненный облик державы,
И каждый из нас непонятному богу, но внемлет,
Стараясь прожить как-нибудь без надежды и славы…