Я бессовестный рыцарь обугленной красоты,
Чьи бумажные крылья давно бы рассыпались в прах.
Не стесняясь разнузданной наготы,
Как адепт и поклонник своей мечты,
Я чужие сдаю инквизиции на кострах.
Перевитые венами руки. Привычный трюк.
В этой капсуле - яд, как путевка в реальность снов.
Мое небо для многих пол, мое солнце - люк,
Мои мысли как ключ от чужих оков.
Неумение жить как все - не болезнь, а стиль
Окончанием бытия признавать распад.
В эту сумму втекает высокий штиль,
Где на строки влияет не смысла гниль,
А способность свернуть не просясь открутить назад.
Там где глаз не способен уже зафиксировать фальшь.
Переходом из песни в явь воздвигать стену.
Мир страдающий под каблуком генеральш,
Под пятой адмиральш с тихим всплеском пошел ко дну.
Идеалом служить не смог - и отдал концы.
Здесь не ценят, увы, пустословие громких фраз
Моей веры бессмысленные гонцы,
Неосознанно верные только мне подлецы,
Я и жил и пел наверное лишь для вас.
Я и верил в своем бездумье то в Ад, то в Рай,
И в угаре отстаивал искренность и простоту имен,
Низость цен на вино и высокую нравственность волчьих стай,
Захлебнувшись криком переходил на стон.