Снег. Мокрые ступени перехода,
вышнуривая люд в послушный строй,
живую ленту хмурого народа
заглатывают чёрною дырой...
В продрогшем и прокуренном тоннеле
не слышно слов. Лишь гулкий топот ног...
И, вдруг, как непорочность на панели,
рыдающий, как траурный венок,
между перил зажатый, как клюкою,
торчащий, что корона из оков -
оставлен чьей-то горькою рукою
букет живых испуганных цветов.
Так ярки, так отчаянно красивы,
и так нелепы тут, где пыль и мгла,
цветы, теряя надобность и силы,
затравленно смотрели из угла.
И, словно натолкнувшись на преграды,
внезапно люди замедляли шаг,
но... виновато опускали взгляды,
неловко и беспомощно спеша...