Николай Ананьченко
Ласковый весенний Ветерок влетел в чистый уютный дворик и, пробежав по ветвям только что начавшей цвести Старой Яблони, разбудил спящую в полураскрывшемся цветке Пушинку.
Она была очень весёлой и очень красивой. Её многочисленные лучики-косички ярко поблескивали под щедрым весенним солнцем, пушистые реснички беспрестанно двигались. Пушинка сама походила на маленькое солнышко, когда порхала между уже начинающими зеленеть веточками окрестных деревьев.
Проснувшись, она сладко потянулась, быстро умылась мельчайшими капельками росы и замерла в ожидании, когда солнце высушит её и сделает лёгкой, почти невесомой, умеющей летать в самых незаметных потоках ароматного весеннего воздуха.
- Какое прекрасное утро! – восторженно выдохнула Пушинка, оглядывая уютный дворик, зеленеющую Траву и усыпанные пахучими кистями Кусты Сирени.
Словно услышав её, Ветерок тихонько соскользнул с самой высокой ветки Старой Яблони, подхватил и закружил Пушинку, то опуская её почти до земли, то поднимая так высоко, что у неё захватывало дух от страха и восторга.
Молоденькие Листочки Сирени восхищённо следили за полётом Пушинки, переговариваясь между собой:
- Какая она красивая!
- Ах! Посмотрите, как замечательно она танцует!
- Очаровательная Пушинка!
Ветерок, державший Пушинку в своих тёплых объятьях, высоко поднял и перенёс её через забор на шумную нарядную улицу. Старая Яблоня беспокойно зашевелила ветвями, хотела что-то крикнуть вслед, но не успела, лишь прощально затрепетали все её листья.
Пушинка продолжала весело кружиться в тёплом воздушном потоке и всё так же звонко смеялась, потому что нельзя было не радоваться этому ясному тёплому весеннему дню, этому ласковому солнцу. Навстречу шли яркие нарядные Платья, разноцветные Кофточки и Плащи. То тут, то там мелькали красные и голубые Бантики. И все провожали Пушинку добрыми взглядами. Лишь один Старый Макинтош досадливо махнул на неё пропахшим нафталином рукавом. Но Пушинка ничуть не обиделась. Она взлетела немного выше и вдруг… замерла в немом восхищении. Навстречу ей шёл Костюм! Стройный, тщательно отутюженный, с широкими бархатными отворотами. Как маленькие солнышки блестели его пуговицы.
Пушинка в восторге закружилась вокруг, восхищаясь им. Костюм заметил её и протянул к ней свои чудесные рукава. Немного испугавшись, Пушинка вначале взмыла вверх, но потом успокоилась, опустилась и, неожиданно для себя, прижалась к тёплому лацкану Костюма. Гордо он шёл по улице, довольный нежданной наградой. Многочисленные Пальто, Платья, Плащи с улыбкой оглядывались на них, невольно умиляясь этой паре, выражавшей те чувства, которые у всех вызывает весна.
Прижавшись своими лучиками-косичками к Костюму, чувствуя на себе взгляды прохожих, Пушинка была счастлива. Ей хотелось навсегда оставаться рядом с Костюмом, всегда украшать его.
Вдруг громкий смех заставил её вздрогнуть. Пушинка увидела, что они стоят среди ярких, модных Пиджаков и Платьев. Костюм что-то рассказывал, а те смеялись, снисходительно поглядывая на Пушинку. Испугавшись, она плотнее прижалась к Костюму, но это вызвало новый взрыв хохота у Пиджаков и ехидные улыбки у Платьев. Самый крикливо-яркий пиджак попытался смахнуть Пушинку с лацкана Костюма. Чудом удержавшись, она с надеждой взглянула на своего героя, но тот словно и не заметил её молящего взгляда.
Модное, всё в блёстках и молниях Платье протянуло Костюму страшную когтистую Платяную Щётку. Он взял её и, чуть поколебавшись, смахнул Пушинку, жестоко разрывая её нежные лучики-косички. Постояв ещё немного, Пиджаки и Платья, вместе с Костюмом, отправились дальше по играющей весенним многоцветьем улице.
На грязном, пыльном асфальте лежал едва заметный, растерзанный комочек пуха, в котором никто бы не узнал очень весёлую и очень красивую Пушинку, так радостно встречавшую свою первую весну.