В этом городе - зеркально узнаваемые лица,
потому и не рассматриваешь утром в зеркале гостиной
ювенильные прыщи, ювелирные морщины,
с трехкаратной слезой на щеке и выпавшей ресницей.
Пьешь кофе с имбирным пряником в кафе, слушаешь,
как двойник за соседним столиком шепотом, вполоборота
ругается с кем-то… поворачиваешь голову... кто-то
оказывается двойником обожаемого мужа:
та же рубашка, заправлена так же неряшливо,
сутулые плечи, капли пота на лысине,
взгляд сына, прогулявшего урок английского…
раздраженная, делаешь променад по кладбищу.
Вот Анна. Умерла чуть моложе меня, в прощеное воскресенье,
вот Мария - такой я стану лет через тридцать,
читаешь себе эпитафии - помним, скорбим, любим, веруем…
не особо верится, но приходит успокоение,
возвращаешься в квартиру, ложишься спать и
слышишь: двери, поскрипывая, впускают гостью,
и опять не верится - смерть заходит соседкой, по-свойски,
с заспанными глазами, в бумазейном халате.
в её руке сигарета, банка из-под варенья,
хриплым голосом спрашивает: «не одолжишь немного соли?»
у нее такое знакомое лицо… знакомое до боли,
до боли где-то в области солнечного сплетенья,
напрягаешь память - ужин у Смирновых, легкое головокружение…
Мерло на скатерти, прыгающие орешки в торте.
и эта женщина сидела тогда напротив…
еще подумалось - какое нечеткое зеркальное отражение…