Он был окном.
А я – возможно - дверью.
Я знал пространство, он – глухую стену.
Его стекло давно покрылось пылью,
Но взгляд был чист… Мы видели друг друга.
Я изредка играл на мандолине,
А он смотрел далёким, дивным взором.
А я играл и струны липли к пальцам.
Но звуки повисали, точно капли
Застывшим воском на его ладонях.
А он смотрел, он пил меня глазами,
В его зрачках мелькали боль и жалость –
Он так хотел понять моё искусство!
Но он был глух..
1992