1.
Счастлив, кто может спать при любой погоде.
Я не могу, к сожалению. Нет мелодий.
Струны души молчат иль не в тон с богами,
Что-то непостижимо играют сами.
Ночь и зимы отчаянье в снах окраин.
Холод в душе привычен и узнаваем -
Брат Королевы, которой подвластны свечи,
Книги и песни, стишки и пустые речи,
Иль не лишенные искры таланта строки…
Cгинули, брат, легионы, рабы и тоги,
Кладбища вдоль дорог, города чужие
Риму Великому, ибо толпы иные
В мелких заботах своих заполняют город…
Нет Императора… Salve, дружище, холод!
2.
Горит очаг. Поленья умирают
Даря теплом последнего поэта,
Поющего Петрополю акафист…
Или себе… Петрополь выжил, к счастью.
Или к несчастью. Холод. Я не знаю:
Иные сны, житьё, иное кредо,
Душа иная строф и эпиграмм…
3.
И снова лето. Ты летишь, как пух
Над головами внуков и старух,
Прохожих, непохожих на тебя…
Пушинка в ожидании дождя…
Тяжелой каплей сбитым быть и вновь
Почувствовать, как наполняют кровь
Мелодии, и строки, и мечты
Железным хладом ржавой пустоты…
4.
Снег этот мой ли, твой? Почерневший тополь.
Снегом укутан брат во Петре Петрополь,
Где мы живём вдалеке от античной прозы.
Где нам дарует судьба и шипы и розы.
Здесь, согревая души вином и хлебом,
Смотрим в окно, как снег засыпает небо,
Землю, машины, деревья и мостовые…
Мы не потомки варваров. Мы – другие.
И ни Полей Елисейских, ни Пикадилли
Мы из камней древнеримских не возводили.
К лучшему, к худшему? – мы еще скажем Слово:
Vale, Европа! Да здравствуют крысоловы!
5.
Жар умирающих веток души не греет…
Не оттого ли, что в мерзлую землю сею?
Выпью за то, чтобы мне Стурлусон приснился:
Брат мой Петрополь - не умер и не родился.
Где-то в Асгарде поди уж заждался Один.
Счастлив, кто может спать при любой погоде.
13 января 2005 года