Спокойно сердце. Руки ледяные.
Волненье разгорается в груди.
По залу шепот, голоса чужие
И занавес янтарный впереди...
Секунды остаются. Сердце бьется.
Сейчас погаснет свет и тишина,
По залу моментально разольется,
Как бочка темно-красного вина.
Открылся занавес. Передо мною:
Свет теплый от прожекторов.
За разрисованной фанерною стеною,
Я слышу четкий ритм его шагов…
Он вышел в зал. Слепило глаз сияние.
Рука торжественно вознесена в полет.
С глубоким и сердечным пониманьем,
Он встретил предвкушающий народ.
Раздался бурный шум оваций.
Злотых волос небрежно поправляя прядь,
С присущей гению спокойной грацией,
Он глубоко вздохнул и принялся читать.
Ожил Есененский на сцене "Хулиган".
Казалось, его жесты рвали душу.
Он будто бы кричал: "Вам все отдам!
Сейчас всего себя я выверну наружу!"
Ногою топая и брызгая слюной,
С себя срывая белую рубаху,
Вдруг замолкал. И скалясь белизной,
Кидался на пол со всего размаху.
Он стиснул свою голову руками.
И нет! Он не читает, он - поет!
Лицо его, омытое слезами,
Всю боль, как она есть, передает.
Жив "Хулиган"! На сцене он живет!
В нем страсть,печаль,разлука.
Полет, падение и снова взлет,
Любви апофеоз и жизни мука.
Свет глаз его теплее всех огней.
И гений он не только из-за слов.
Любовью, сердцем и душой своей,
Он бесконечно жертвовать готов.