В той коммуналке на Тутаевском,
где сваебой сегодня ухает,
родился, вырос и преставился
мой таракан по кличке Кухонный.
Под дихлофосом, принирваненный,
он подъедал любые крошечки,
а получив от Любки валенком,
очухался-таки, хороший мой.
Стал нож бедняге гильотиною,
он помирал под песню Лещенко.
Над смятым панцирем хитиновым
душа взлетела. Померещилось?